Но надежда зажглась яркой звездой.
Я подождал два дня, пока заклятие спадет и стал прислушиваться к происходящему в коридоре.
Иногда оттуда доносились легкие шорохи, словно кто-то бродил там, иногда слышались еле слышные голоса, слишком далекие, чтобы различить, кто это.
Мне нужен был кто-то знакомый, кто-то, кому я могу доверять. Кто-то, кто узнает меня, поймет, что я хочу сказать. Кто-то, кто поверит мне и не сдаст Джонсону сразу же, как поймет кто перед ним.
Я должен был ослабнуть от постоянного недоедания, жажды и изоляции, но вышло все наоборот. С каждым днем я словно сбрасывал с себя морок, чувствовал, что шанс спасти друзей ещё есть, и становился сильнее.
Это было невероятно, странно, невозможно — но так и было. И на вторую неделю пребывания в клетке я пришел к выводу, что все дело в Томе.
Он же был Лордом Волдемортом. У него были его крестражи, и я — один из них. Может, мне и вовсе не нужна была еда?
— Чинить этот ржавый кошмар бесполезно! Нужно разнести тут все бомбардой, а потом поставить новое! Чары легче наносить заново, а не исправлять старые! — в начале третьей недели я услышал в коридоре четкий знакомый голос.
Это была наш суровый завхоз — миссис Томпсон.
Я в предвкушении взвился со своего наблюдательного поста у решетки, куда перенес матрас и одеяло.
Сэм Томпсон была в Ордене.
Я без промедления достал из-под матраса осколок кувшина, который додумался спрятать прежде, чем вырубился для очередного визита Джонсона, и распорол им средний палец так, что бурно полилась кровь.
«Тогда я взял кофр от пластинки и написал на нем собственной кровью: Кто я?» — прозвучал в голове тихий голос Тома.
«Я Гарри Поттер», — начертал я на грязном полу своей собственной кровью, улыбаясь, как настоящий маньяк.
«Выкуси, Джонсон!» — хотелось прокричать это вслух, но я боялся, что он подслушивает.
— Эй, Сэм! — закричал я, выпуская поток магии в решетку и падая на пол.
Треск вновь оглушил, но уже не так сильно.
— Сэм! — радостное предвкушение захватило все мои мысли.
Она была ворчливой, придирчивой и очень цепкой дамочкой, подмечающей такие мелочи, о которых другие бы никогда не задумались.
— Что это там? — знакомый голос раздался ближе.
— Я тут, Сэм! — вновь закричал я, вне себя от радости.
Спасение близко! Она не станет тупить, как Стив. Она все выяснит!
— Кто это у нас тут? — перед прутьями показалось её худое, изможденное лицо, на котором огромные голубые глаза навыкате смотрелись довольно комично.
— Сэм Томпсон! Это я! — Я ткнул пальцем в надпись на полу, а потом откинул со лба волосы и окровавленным пальцем нарисовал молнию на лбу.
Она поджала и без того тонкие губы, переводя взгляд с надписи на полу на меня и обратно.
— Меня предали, — четко проговорил я, глядя ей в глаза. — Робин Джонсон.
Глаза — зеркало души. Её глаза были колючими, неприятными, въедливыми. Они все видели насквозь.
Она покачала головой, вздохнула и подняла палочку.
— Надеюсь, я об этом не пожалею, — пробормотала она себе под нос и послала в решетку голубую вспышку. — Что это значит? Говори.
— Сэм! — заорал я, улыбаясь от уха до уха. — Черт возьми, Сэм, ещё никогда я не был так счастлив видеть твою постную мину!
Её глаза расширились, и она отступила от решетки на шаг. Только я мог без последствий ей дерзить, она питала ко мне материнские чувства.
— Что? — переспросила она.
— Я — Гарри Поттер, Сэм. Джонсон запихнул меня сюда, чтобы перехватить власть в Ордене и в тюрьме. Он хочет начать гражданскую войну, Сэм! Он пытался меня отравить!
Она тряхнула головой, зажмурилась, а затем вновь посмотрела на кровавую надпись на полу.
— Задери меня горгулья, надзиратель?! — воскликнула она.
— Да! Это я, Мордред бы все побрал! Я тут третью неделю торчу, Сэм! — от радости у меня затряслись колени, и я упал на пол. — О, как же я рад, что ты спустилась сюда!
— Вонючие кальсоны Мерлина, мистер Поттер, у нас такое творится, вы не представляете! — завопила она, подаваясь к решетке. — Война уже началась! Все думали, что вас убила Амбридж, Орден мобилизовал все силы, в Азкабане столько беженцев, а вы все это время были тут?!
— Передай МакГонагалл и всем Уизли, что я тут, Сэм. Что я жив! Они должны знать, что Джонсон сделал это намеренно! Войну нужно остановить. Давай, уходи, пока тебя никто не хватился!
У Сэм был такой вид, словно в неё попали конфундусом: она в шоке то открывала, то закрывала рот, но потом взяла себя в руки и просто застыла, нахмурившись.
— Уже слишком поздно, надзиратель, — покачала она головой. — Войну не остановить. Но я сделаю всё, чтобы вытащить вас отсюда. Этот подонок заплатит за это.
— Сотри надпись, — попросил я, кивая на испачканный кровью пол. — Он не должен ничего заподозрить.
Я о многом хотел её расспросить, но понимал, что каждая секунда дорога.
Она стерла надпись, вернула на мою решетку заклинание и в последний раз на меня посмотрела.
— Простите, что оставляю вас вот так, но мне не по силам снять эти чары, — мне показалось, на её глазах появились слезы.
Я понимал, какое жуткое зрелище представляю из себя — тощее, полупрозрачное тело Тома мне приходилось видеть и ощущать каждый день. Я просто махнул рукой, одновременно прося её уходить и не обращать внимания на мое жалкое существование.
Она решительно тряхнула головой и развернулась, чтобы уйти.
— Остолбеней, — в её грудь ударил красный луч заклинания, и она упала на пол.
— Сэм! — закричал я, бросаясь вперед.
Но предупреждающе загудевшие чары на решетке не оставили мне выбора.
— Я же просил не спускаться сюда, — досадливо цыкнул Джонсон, матерелизуясь в воздухе.
— Сука! — Я плюнул в решетку, сжав кулаки до побелевших костяшек. — Не трогай её, ублюдок!
Он подошел и подцепил её руку ботинком, глядя в мои глаза так пристально, словно хотел убить меня одним взглядом.
— Одни проблемы от тебя, Поттер. Надо было просто убить тебя и скинуть в воронку. Но я не убийца, — проговорил он ровным тоном. — Придется мне привлечь к твоему устранению наших неспящих друзей.
Я так и знал. Он пришел бы к этому, рано или поздно.
— А скормить меня дементору — это значит не убийство? — прошипел я, хоть и знал, что он не услышит.
Все рухнуло. Весь мой план пошел книззлу под хвост. Судьба всегда была ко мне жестока, но сегодня она переплюнула все.
— Придется стереть ей память. Мне никогда не давалось это заклинание, если наша Сэм лишится половины воспоминаний, это будет на твоей совести, Гарри.
— Нет! — зарычал я. — Не трогай её! Просто возьми клятву, да что угодно, только не вмешивайся в её память!
— Не вздумай больше звать кого-то. Я всегда знаю, что тут происходит, Гарри. Скоро встретимся, — напоследок бросил он и пошел прочь во тьму, левитируя за собой Сэм.
Я зарычал в бессильной ярости. Лицо Сэм — спокойное и умиротворенное, скрылось за поворотом.
Теперь точно все.
План провалился, а значит, мне осталось только одно — смириться.
***
Комната напоминала одну из тех, какие показывают в маггловских фильмах ужасов: пыльная, грязная, и старая. В таких местах мне всегда становилось понятно — они видели много плохого. В этих стенах словно жил ужас, наблюдающий за тобой.
В кресле перед камином, повернутом ко мне высокой спинкой, кто-то сидел. Я видел его руку — тонкую, серовато-белую, с острыми когтями. Она расслабленно лежала на подлокотнике и как-то невыносимо знакомо поглаживала пыльную выцветшую обивку.
— Кто ты? — спросил я сдавленно.
Рука замерла.
Не знаю, как, но я чувствовал, что сидящий в кресле вздрогнул от неожиданности.
— Как ты тут оказался? — спросило это существо высоким холодным голосом, от которого мурашки побежали по моему телу.