Звягинцев почесал затылок и сказал задумчиво:
— Ну его к шутам, такого Иисуса. Не буду я играть убийцу.
— Как не будешь? — подступили к Звягинцеву апостолы. — Тебе доверяют роль бога-сына… Сорвать съемки хочешь?
Павлик попятился и обратился за защитой к Галке Павловой.
— Скажи им, ради общества согласен на жертву.
— Осанна! — прошептал бог-отец.
Профессор Кислых Щей приказал:
— Снимай ботинки!
Павлик помялся и нерешительно спросил:
— Насовсем, что ли?
— На время съемки, разумеется. Можно, конечно, в деревянных сандалиях, но где их возьмешь. Лучше босиком, — ответил сценарист. И, раздумывая вслух, продолжил: — Что-то не помню — цыпки были или нет у Иисуса. А у тебя цыпки хороши! Уметь надо, чтобы такие цыпочки вырастить. Тут и гримеры их не сумеют замаскировать. По-моему, их и не надо прятать. Надо подсказать кинооператору, чтобы он их крупным планом снял.
— Не обязательно, — робко возразил Павлик.
Галка Павлова притащила цветастый халат и велела Звягинцеву побыстрее его надевать. Бог-отец сунул своему сыну кусок гнилой веревки, велел подпоясаться.
— Все это хорошо, — сказал Профессор. — Но самое главное все-таки лицо, голова…
Звягинцев насторожился. Профессор Кислых Щей продолжал рассуждать, обращаясь к апостолам:
— Уж кто-кто, а вы помните внешность своего учителя. Во-первых, разве это Иисусов нос? Это кнопка, а не нос. У Иисуса Христа во какой руль был. Ну, это дело поправимое. Нос увеличим. Слышь, Павлова, — крикнул он. — Насчет Иисусова носа побеспокойся. Можно ему картофельный прибавить, можно из ваты. На твое усмотрение…
— Сделаю из картона, — откликнулась Галка.
— Валяй, — согласился сценарист и режиссер, продолжая осмотр Иисуса.
— У Христа была бороденка. Правда, жиденькая, как у козла, но без нее Иисус не Иисус… Опять же лысина — прямо ото лба.
Профессор потрогал Звягинцева за голову, похлопал по плечу.
— Так что выстричь придется. Я видел где-то овечьи ножницы. Это недолго — выстричь лысину…
Звягинцев совсем пал духом и готов был дать стрекача, но понимал, что убежать невозможно.
— Не дамся выстригать, — промямлил он, прикрывая голову ладонями. Профессор Кислых Щей согласился:
— Понимаю, жалко. Но, как известно, искусство требует жертв…
На выручку пришла Галка. Она сказала, что у гримеров есть медицинская клеенка. Из нее можно было бы попробовать сделать Звягинцеву лысину. Цвет клеенки похож на цвет кожи, и, если клеенку наложить на волосы…
— Мысль понимаю и одобряю, — прервал режиссер. — Но как прикрепить клеенку к волосам?
Кто-то из апостолов предложил приклеить клеенку вареной картошкой, кто-то стал хвалить тесто, кто-то заикнулся о резиновом клее…
Звягинцев втянул голову в плечи. Ему казалось, что по ней уже водят раскаленным железом и волосы потрескивают.
— Товарищи гримеры, — обратился Профессор Кислых Щей к Галкиной группе. — Что выбираете вы — тесто или резиновый клей?
Павлова прикусила губу. Звягинцев, затаив дыхание, впился в Галку глазами.
— Думаю, разумней использовать медицинский клей, — сказала Павлова. — Наверное, от него вреда не будет, потому он и называется медицинским. После репетиции Звягинцев вымоет голову с мылом, и будет все в порядке.
Павлик облегченно вздохнул.
— Надо бы парик сделать, — сказал он режиссеру.
Тот кивнул:
— Верно. Но дело не терпит. Дома этим займешься. А сейчас пока временно. Ну, и бороду, разумеется…
Бог-отец сходил в кладовку и протянул Павловой клок козьей шерсти. Та смазала ее медицинским клеем и стала прикреплять клочья шерсти к подбородку и щекам Иисуса Христа.
Звягинцев уже смирился с судьбой и послушно склонял голову в нужную сторону. Когда Павлова приклеивала клеенку, он даже встал на колени, чтобы гримеру было удобнее работать. Большой картонный нос мешал смотреть вперед, а резинка, с помощью которой он крепился, стягивала голову.
Звягинцев, выпрямив грудь, прошелся по двору, морщась от боли, босые ноги непривычно кололо разными камушками и комочками засохшей грязи.
— Истинный Иисус! — сказала вышедшая на крыльцо бабка Фонарикова. — Вишь, разбойник, с бородкой и при лысине… Дура я, старая! Почитай, всю жизнь молилась вот такому обормоту, просила у него милости и благодати.