И тут мы услышали голоса. Рядом оказались еще две площадки. Одна из них была заселенной. Когда мы подобрались к ней, то обнаружили, что там сидят на магазинных ящиках три человека. На четвертом была постелена газетка. На ней стояла почти пустая бутылка «Московской», две бутылки «Бiлого мiцного» и один стакан, лежала порезанная отдельная колбаса и куски хлеба. Участники были уже хорошо «взямши». Чувствовалось, что мероприятие было серьезным. Вел кружок наш Плебей. Он произносил бурную речь:
– Что ты мне трындишь? Ты ж не знаешь, что такое школа. Да мне проще было командовать батальоном, чем этой школой, мать ее итти. В педсовете одни скандальные бабы. Один приличный мужик – физик, да и то каждое утро пьян в зюзю. Не может до обеда обождать, скотина. Химик пилит уборщицу, и об этом знает вся школа. А от меня требуют рассмотреть его моральный облик. Да на хрена мне сдался его моральный облик.
– Дак ты же ж директор, ты и командуй.
– Хорошо вам рассуждать. Разгрузили свои ящики до обеда и пошли бухать. А у меня педсоветы и опять нахальные бабы. Всем что-то от меня нужно: у одной много часов, у другой мало часов, а третью дети не слушают. Какие там дети – лбы здоровые. Дисциплины никакой. Так мой военрук их даже маршировать не научил, не привил любви к строевой подготовке. Тоже рохля – даже устава караульной службы не знает. Пороха не нюхал. Эти босяки его не слушают, – и тут он увидел нас. – О, а эти уже тут как тут. Плебеи! А вам чего здесь надо?
– Алексей Александрович, мы к вам.
– Как докладываете старшему по званию? Кругом марш! Доложить как следует.
– Да что ты при…ся к пацанам?
– Молчать! Ты что думаешь, что все вы умные, один я дурак? Не позволю.
– Так мы…
– Закройте рот и доложите как следует. Что вы физиономию вытаращили?
– Товарищ директор, разрешите обратиться.
– Это другое дело. Вы что думаете, мы здесь чаи распиваем или какаву? Мы обсуждаем с товарищами, что делать с вами, с детьми, покалеченными войной. Одни страдали здесь под немцами в оккупации, другие пухли от голода в эвакуации, недоученные, недокормленные, недовоспитанные. Вот и думаем. Ну взяли, конечно, позавтракать-перекусить, чтобы мозги лучше варили.
– Александр Алексеевич, нам срочно нужна ваша подпись.
– Чего, чего? Кру-у-гом. Шагом марш в школу. Завтра передадите через секретаря, – он не очень стеснялся создавшегося положения и своих компаньонов.
– Так нам срочно нужна ваша подпись на табеле.
– Какая подпись, какой табель? Еще рано, еще экзамены не кончились. Ну и дисциплина!
– Так мы едем поступать в мореходку, а там прием документов раньше, чем в других училищах.
– О, видите троглодиты, каких орлов воспитываю. – это уже относилось к собутыльникам. – Будущие капитаны дальнего плавания. А ну-ка, скажи мне вот ты, будущий кавторанг, когда правил Нерон?
– В первом веке нашей эры.
– Молодец, а теперь ты – в каком году было восстание Спартака?
– В 73-м до нашей эры, – эти несколько цифр мы выучили прежде чем идти к нему.
– Молодцы. Рапортуете четко, по-солдатски. Давайте ваши табеля. Ручка есть?
– Есть и ручка, и чернила.
– А что ж вы самописками не обзавелись?
– Доходы слабые, а за самописки знаете как дерут?
Он подписал табеля.
– Печать поставите в канцелярии. Ну, за счастливое плавание! – сказал он наливая стакан и поднимая его нетвердой рукой.
Но мы уже неслись по тропинке на гору. Новые бланки табелей не были проблемой. Утром червонец – к обеду табель. Собственно, мы себе позволили незначительную подделку – поменяли зоповскую тройку на пятерку. Мы считали что это справедливо, что это наша месть за все ее идейные и партийные козни. Дальнейшие события показали, что мы чересчур скромничали.
О нашем грядущем переходе мы молчали. С Зопой вели себя подозрительно преданно, что породило еще большие придирки. Свои карикатуры на учителей я пока спрятал. Через месяц мы отправились в новую школу – в 43-ю на Воровского. В канцелярии поинтересовались, с чем мы пришли, и предложили прямо идти в кабинет директора. В кабинете сидел обложенный стопками папок пожилой, весьма симпатичный мужчина.
– Вы хотите к нам в школу? В десятый класс? Отлично. Мы сейчас как раз комплектуем школу. Но не 43-ю, а новую. Она здесь рядом, на Артема. – Он посмотрел наши документы. – Что-то из вашей школы многие бегут, причем, что странно – в основном отличники. Вот, пожалуйста, только вчера приходили.