Монар пал. Тальгеды отступили в земли княжества Корви, а утаремо начали их преследовать, оставив тщетные попытки прорваться через гниющие останки царства Пепельных елей. Вскоре церковь Светлой длани объявила Санктубелу, и на последователей смошадор вышла вся объединенная мощь севера, а вскоре подоспели и южане из Зоркундлат. В свитках пишут – Великая победа Жизни над Бездной. Пусть так. Но какой ценой она была оплачена? Кто отдал за нее больше других? Тальгеды пытались вернуться в Монар, пытались исправить то, что сами же сотворили, обратить свое колдовство, но вышло лишь ослабить его. Лучшие умы и светила науки предпринимали отчаянные попытки вырвать из-под длани тьмы несчастный край. Энтузиасты опять потянулись в Монарский лес, пытаясь его заселить, возводя новые поселения, возделывая поля. Но посевы начали гибнуть без какой-то на то причины, поредевшая дичь не возвращалась. Напротив, стало встречаться больше хищников, да таких, каких ранее никто не видел. Откуда ни возьмись появились гигантские пауки, которые плодились со страшной силой. Беда не приходит одна, и вскоре на новые деревни Монара начали обрушиваться моровые болезни, которые очень трудно поддавались лечению. Увы, все эти факторы неизбежно вели к увеличению смертности. Кладбища стали разрастаться от свежих могил, когда тьма окончательно заявила свои права. Нет ничего страшнее, чем неспокойный деревенский погост, стоящий на земле, на которой воевали некроманты. Местным попросту некуда было деваться! Говорят, лес стал одушевленным и не отпускал уже никого, хотя кто-то и пытался бежать. В довершение всего поползли слухи о ликантропах, поставившие жирную точку на некогда перспективном и благословенном крае. Так и родилось Гнилолесье.
Когда мы, наконец, вышли к реке, Маки достал из седельного мешка карту и начал сверяться по каким-то одному ему известным ориентирам. Несмотря на рокот, который мы услышали еще издалека, река в месте, к которому мы вышли, была весьма спокойной. Клокочущие пороги, по всей видимости, находились несколько выше по течению, которое здесь, петляя, замедляло свой ход. Наверное, Маки заранее знал об этом участке, поскольку ничего о сплаве между нами ранее не обсуждалось. Он деловито и аккуратно сложил карту, убрав ее обратно в седельный мешок, и хлопнул в ладоши, привлекая общее внимание.
– Итак, уважаемые! Здесь мы пересекаем этот ручеек, после чего официально требую каждого быть начеку. Прошу всех, кто еще не надел кольчуги, сделать это и проверить, хорошо ли извлекается оружие из ножен. С этого момента не растягиваемся, не останавливаемся, ни на что не отвлекаемся и движемся плотным строем. Леди Селира, господин Люнсаль, прошу вас держаться в центре группы рядом со мной. Двое воинов и шаман пойдут впереди колонны, еще один воин должен двигаться замыкающим. Дальше, рабочие, ваша задача сберечь всю нашу поклажу, что бы ни случилось. Следите за гружеными лошадьми! Если хоть одна сбежит, будете ловить сами!
Выждав, когда наш паяц вдоволь наигрался в босса, я задал вопрос, который меня интересовал в данный момент куда как больше, чем возможные осложнения пути:
– Через реку-то как перебираться будем? Я что-то не вижу тут паромной переправы, как и брода.
Маки деланно раскинул руками, вытаращив глаза на меня, как на умалишенного:
– Дружище, забыл тебе сказать, но с нами в поход отправился шаман!
Забери Бездна этого маленького засранца с его идеями! Разбить бы ему прямо сейчас морду! Вот неполный список мыслей и желаний, что пронесся в моей голове в этот момент. Я действительно мог заставить элементалей воды провести меня на тот берег, это была в целом не сложная техника, и я ею владел, чего нельзя было сказать об остальных. Секрет, как я мог перебраться на другой берег, заключался в том, что, подчинив нескольких элементалей, я был способен с их помощью изменить структуру воды на некоторое время, сделав ее прочной, как почва. Вызывало опасение то, что вряд ли кто-то, кроме моего соплеменника, видел подобное раньше. Например, страх и неуверенность одного могли запросто навредить всем, если запаниковавший начнет метаться и делать глупости. В нашей же ситуации предполагалось, что помимо людей по воде пойдут и кони. Здесь-то и крылся возможный провал. Объяснить животному, что оно не провалится под толщу воды, я не мог. Разумно понимая, что от моей настойчивости сейчас зависит, возможно, чья-то жизнь, я постарался приложить все усилия к тому, что если не переубедить, то хотя бы доходчиво объяснить, на какие риски мы идем. Я уговаривал, увещевал, предлагал альтернативны, даже угрожал. Твердолобый самодур по имени Маки упрямо талдычил, что это единственный и к тому же самый безопасный маршрут и что в данный момент мы только тратим драгоценное время, якобы расписанное у нас по минутам. В конце концов я сдался. Наши товарищи, все это время наблюдавшие за ожесточенным спором, к моменту его завершения заметно заскучали. Но я не собирался облегчать их жизнь, напротив, я хотел им ее сохранить.