Озарение, окатившее меня волной гордости за свою догадку, тут же сменилось холодным потом. Множественные трупы линпаро, такие древние и истлевшие от времени, не могли оказаться здесь случайно. Я принялся вновь оглядывать стены места, в котором оказался. Сначала я думал, что портал из Ломкай-гора вывел меня в какую-то соседнюю область. Я думал, что оказался в другом святилище неподалеку от места перехода, учитывая, что действие любого транспортного заклинания, пусть даже и активируемого кровью гуманоида, имеет пределы. Но теперь, увидев эти трупы, я уже в этом сомневался. Линпаро были расой разумных болотных ящеров, которые без следа исчезли еще до падения утаремо. Имея внушительные габариты, доходившие до размеров лошадей, линпаро были самыми крупными в нашем мире существами, способными летать. Во времена, когда смошадор еще не был темным, а о жнецах еще никто не слышал, линпаро и утаремо жили вместе, словно единый народ. Они вместе охотились и защищали свои джунгли. Несмотря на разумность, болотные ящеры не обладали какими-то признаками цивилизации, всецело дополняя своих старших братьев – утаремо. Когда началась война, охватившая весь Имаргис, а объявленная Санктубелу привела объединенную армию свободных народов к границам Долины Томагавков, никто не разбирался, куда подевались линпаро, они попросту исчезли, и это было всем на руку.
Я не знал истинного названия этого святилища на языке тех, кто его построил, но точно понял, где нахожусь. Многие заблуждались, когда думали, что храм Амахара был построен на земле. Ошибался и я, еще несколько часов назад думая, что вошел в него. Настоящий храм был под землей.
– Повелитель Бездны, перед которым преклонили колени утаремо, был сущим проклятием не только нашего рода, – раздался шепот над моим ухом. – Линпаро стали первыми жертвами его безумия.
Передо мной снова стоял дух утаремо, встреченный у развалин в джунглях.
– Им претила черная сила нового смошадор, – он придвинулся ко мне вплотную, заставив отступить еще дальше в тень. – Ящеры выступили против своих же собратьев! Блокировали тропы и норы нашей горы. Они пытались стать стражами этого места, остановить безумие жнецов! Несчастные и не догадывались, что лишь ускорят призыв, отдав свои жизни и души.
То, что произошло в Ломкай-гора, лишь подтвердило правило: «Некоторые двери лучше не открывать вообще». Однажды впущенный в мир живых, Амахар теперь искал любые способы проникнуть сюда снова, сводя с ума новых пророков и питая силами поверженных слуг.
– Почему ты здесь? – я не мог поверить, что дух утаремо помогает мне лишь из мести. – Твои собратья живы. Пусть трое, пусть худшие из всех, но им удалось выживать десятилетиями, храня кровь своего племени. Что тебе надо от меня?
– Для того чтобы быть утаремо не достаточно иметь кровь утаремо. Лучше бы им не иметь ее вообще! Они отребья! Черное пятно на нашей истории! – Дух снова приблизил ко мне свое лицо, так, что я мог видеть только океан безумия его лишенных эмоций глаз. – Если бы мне нужна была месть, я бы нашел способ свести с ними счеты сам.
– Почему ты здесь? – я не собирался развесить уши перед его нытьем и отступить без ответа. – Зачем тебе я?
– Однажды мы совершили роковую ошибку. Все не должно было закончиться так… Ты поможешь мне исправить содеянное. Запустишь историю вспять. Хватит вопросов, у тебя мало времени.
Дух растворился в воздухе прямо передо мной. Волна страха прокатилась по спине, заставив меня вздрогнуть. Я начал нервно вращать глазами, озираясь по сторонам в поисках угрозы. В храме царило гробовое молчание, и это было намного хуже, чем если бы стены кричали об опасности, таящейся в этом месте. В который раз кляня себя, Маки и весь белый свет за этот поход, стоивший нам всем так дорого, я провел пальцами по кольям тотемов, активируя их. Запрятанные в дереве элементали тут же откликнулись на мой призыв, и я ощутил волну силы, прокатившуюся по моим венам. Слишком много было упущено, но сейчас стоило поторопиться, и я короткими перебежками из тени в тень устремился к ближайшему проходу, уходящему во тьму коридоров.
Первый выход из зала вывел меня к винтовой лестнице, уходящей куда-то вглубь горы. Я прошел какое-то время, опускаясь на нижние ярусы, но вскоре уперся в препятствие. Проход заглублялся в воду, скрываясь под толщей мутной и гниющей жижи. Решив, что этот путь явно мне не подходит, я вернулся в центральный зал и двинулся к следующему проходу. Широкий коридор, несколько раз сворачивая, открыл мне еще один зал, совершенно не похожий на предыдущий. В самом конце помещения было установлено что-то вроде трибуны, перед которой раскинулись несколько десятков истлевших дощечек, расположенных в строгой геометрической последовательности. Это было что-то вроде сидений, на которых, как я уже догадывался, располагались адепты, а может, и пленники, которых приводили сюда.