Шли годы, свитки истории заполнялись новыми событиями, а история утаремо, казалось, застыла в ожидании. Дело в том, что такие знания, как шаманство, созданное первыми неразумными детьми Новых Богов, не могло исчезнуть бесследно. Смошадор многие негласно считали пятым столпом шаманизма, наряду с силой четырех стихий. Древнее и черное проявление обращения с силой, суть которой до конца, наверное, понимали лишь его создатели. Еще когда я был наивным юнцом, меня пленили рассказы наставника про охотников утаремо, истории про заросшие джунглями города и затерянные крупицы некогда сильнейшей цивилизации, что восставали из пепла даже после уничтожения.
Наш барк, практически полностью потеряв свой ход, неповоротливо разворачивался бортом к новеньким дорожкам пирса, на которых я заметил пару стражников, какого-то клерка с шаблоном с листками в руках и нескольких портовых грузчиков. Когда швартовы были закреплены, чинуша резво поскакал к нам на борт. Им оказался представитель местной администрации. Капитан с выражением подобострастия на лице, практически пританцовывая, кинулся навстречу, и я заметил, как несколько золотых перекочевали из его ладони прямиком в карман клерка. На этом неофициальная часть приветствия была завершена, и нам было позволено выгружаться.
Я уже однажды бывал в столице империи людей, но сейчас, когда я шел навстречу своей мечте, все вокруг казалось мне новым и потрясающим сознание. Глядя на местную архитектуру, я одобрительно цокал языком, представляя, как это все строилось. Проходя мимо живописных фонтанов, я останавливался, давая себе возможность насладиться прохладой искрящейся воды, и шел дальше, сияя как новый чайник.
Надо сказать, что ориентироваться было трудновато, поскольку как таковые указатели либо отсутствовали, либо означали ничего мне не говорящие названия. Но потолкавшись с полчаса, я наконец вышел к кварталам старой части города, которые меня и интересовали. Старый город таил в себе множество уникальных заведений. Тут собирались различные картели ремесленников и торговцев, размещались представительства гильдий, равно как и располагался весь цвет питейных и прочих увеселительных заведений. Я шел мимо разноцветных вывесок и жадно втягивал ноздрями воздух, пропитанный смешанным ароматом духов, пряностей, вина и пота. Мимо меня то и дело пробегали посыльные мальчишки, сновали уличные торговцы сдобой и сыром. Некоторые довольно навязчиво предлагали свои услуги, видя по одежде простака, только спрыгнувшего с корабля, но я решительно двигался дальше, срывая недовольные взгляды.
Вскоре я наткнулся на искомое мной заведение – трактир «Старый пройдоха». Это заведение имело весьма специфическую славу. Нет, ничего такого, все более-менее законно, кроме одного – именно здесь подписывались контракты вербовщиков в предприятия, которые часто возвращали обратно работников уже в деревянных ящиках. Бар заведения был плохо скрываемой ширмой для организации подобия биржи, на которой желающий мог озвучить предложение и найти соответствующих своим притязаниям наемников.
Я мрачно покосился на выцветшую вывеску, с которой на меня взирал пренеприятного вида старикашка. В одной из его глазниц был вставлен имперский золотой, а из другой взирал прищуренный и, я бы сказал, порочный глаз. Дубовая, окованная стальными пластинами дверь была распахнута, и изнутри доносились голоса и шум посуды. Еще раз взвесив все за и против, я решительно шагнул через порог. В сущности, я себя обманывал, никакого внутреннего торга и быть не могло, в этом месте я быстрее, чем где бы то ни было, найду искомое.
В заведении царил полумрак, и я несколько мгновений простоял, давая глазам привыкнуть. Надо сказать, на меня не обратили ровным счетом никакого внимания. Один лишь бармен, оглядев меня с ног до головы, молча кивнул на укрепленный на стенные подставки бочонок с пивом. На вид ему было лет пятьдесят, но для своего возраста он был действительно мощным малым. Хмурое и циничное выражение лица украшал бледный и загнутый шрам через всю щеку. Такие оставляют бутылочные розочки – издержки профессии, видимо. Усталые глаза, тем не менее, не были лишены ума, он явно многого нахватался за годы работы здесь, и это, очевидно, был не кто иной, как хозяин заведения. Уж очень властно он смотрел на всех, местами даже, я бы сказал, как на дерьмо.
Не заставив себя уговаривать, я плюхнулся на длинноногую табуретку, сбросив рядом мой нехитрый скарб. Так же молча бармен поставил передо мной пузатую кружку темного пива и начал привычно протирать и без того сверкающе отполированную барную стойку. Я с жадностью сделал сразу несколько глотков пива и, довольно крякнув, начал осматриваться.