Тело Шабора вспыхнуло, как соломенная кукла, с треском отбрасывая в стороны искры. И хоть пламя и было осязаемо, Морайна понимала, что горит не плоть, а сама сущность ее брата, то, что делало его вендази. Когда мысли заходят в тупик, ударяясь о стены возводимых слабой душой барьеров, выручают инстинкты бойца, чутье, которое не обманешь и не спрячешь. Серебристый росчерк рапиры, ставшей продолжением руки вендази, был стремителен, как молния, и так же неотвратим. Сталь без труда вошла в грудную клетку, пронзая сердце. Шабор вздрогнул в последний раз и обмяк, более не шевелясь. Буря вокруг постепенно стихала, оставляя после себя чарующую картину разрушений, какой еще не знала даже эта пыточная камера. Воцарившаяся тишина казалась нереальной. Морайна подняла острие рапиры, глядя, как по нему стекает одинокая капля крови, оставляя за собой багровую дорожку.
– Такому клинку нужно дать имя, – прохрипел раб, поднимаясь с пола.
– Думаю, я его уже выбрала, – прошептала Морайна, отворачиваясь и поднося рапиру к самым губам. – На языке первых вендази есть подходящее слово. Туаканра – старший брат. Мы вместе отправимся на войну, как ты и хотел.
Глава XVIII. Наперегонки с Бездной
– Не подумай, что я ною… Но сколько нам еще здесь тухнуть? – ворчливо протянул Маки, зябко кутаясь в промокший плащ.
– Столько, сколько потребуется, чтобы твою изнеженную задницу не насадила на пики гвардия князя, приняв за лазутчика, – раздраженно отрезал я, не собираясь опять вступать с ним в полемику.
Мы уже три дня бродили вдоль границы Авалле в надежде просочиться незамеченными, что пока не увенчалось успехом. Мятежное княжество усвоило все уроки прошлого, и теперь граница с Долиной Томагавков была приведена в полную боеготовность. Сложно даже представить, какие ресурсы были задействованы, но эти ребята явно не собирались шутить. Граница теперь существовала физически! Еще издалека, скользя на спинах линпаро, мы заметили длинную полосу, тянущуюся покуда хватало глаз. Вырубка леса шириной в добрые полмили отделяла нас от земель Авалле областью хорошо просматриваемого пространства. Разговора о том, чтобы продолжать путь верхом, и быть не могло. Линпаро не должны показываться на глаза кому бы то ни было, еще не пришло время. Скрипя сердцем, я расставался с ними, чувствуя себя так, будто бросаю их на произвол судьбы.
– Никогда не поздно вернуться домой, – пробормотал я, глядя как Полночь и Рассвет удаляются в небе. – Ты все знал…
Пространство вырубки контролировалось со смотровых вышек, которые были разбросаны таким образом, чтобы каждая последующая была видна предыдущей. Конечно же, это не было защитными укреплениями. Вышки несли функцию исключительно для оповещения о возможной опасности. В теории мы могли бы проскочить мимо ночью, но меня останавливала неизвестность. На каждой из башен дежурили трое дозорных. Днем они почти все время сидели на верху смотровой площадки, а ночью один спускался вниз и разводил огонь для приготовления пищи. До нас доносились ароматы жареного мяса, которые заставляли желудок надрывно журчать, сводя с ума. В отличие от дозорных, мы не могли себе позволить разводить огонь, рискуя выдать свое местоположение. Маки свирепел от травяной диеты, но помалкивал, понимая, что я и сам не в восторге от подобного рациона.
– Надо понять, кто и как им доставляет провизию. В этом ключ! – прошептал я, стараясь его подбодрить. – Они готовят каждую ночь, это точно. Но что-то я не видел, чтобы кто-то из них ходил на охоту.
– Что нам это даст? – с сомнением буркнул Маки, неотрывно следя за вышкой.
– Ты не один жутко хочешь жрать. Я нанюхался запахов всей их стряпни, и они явно не сидят на крупе с водой. Прошло уже три дня, как мы тут залегли, но никого не было до сих пор. Значит, поставки провизии производятся не слишком часто, скорее всего, от ближайших деревень и силами местных крестьян.
– Я так понимаю, у тебя есть план, – хмыкнул Маки.
– Да. Когда прибудет ближайший курьер, нам придется форсировать границу следующей же ночью и выследить его. Если повезет, то он приведет нас прямо к своей деревне.
– Можно обставить все так, словно мы сами вышли к деревне, не скрываясь, и местные ничего не заподозрят. Я думаю, с севера сейчас сплошной поток такой публики, что мы с легкостью затеряемся.
– Именно, – улыбнулся я. – Мало ли куда занесло добровольцев из империи?
– Осталось придумать, как пройти незамеченными ночью. Сдается мне, кроме башен может быть что-то еще. Мне бы не хотелось в потемках наступить в какой-нибудь медвежий капкан!
– В этом положись на меня, я что-нибудь придумаю.