Нам пришлось ждать еще два дня. Два мучительно долгих дня. Я уже давно начал нервничать, и к моменту, когда из леса показался крестьянин, ведущий в поводу навьюченного осла, практически был готов очертя голову штурмовать просеку. К счастью, курьер появился до того, как у нас окончательно сдали нервы. Приближающегося крестьянина заметили не только мы, от сторожевой вышки отделилась фигура солдата в сверкающем на солнце шлеме и медленно двинулась навстречу. Отсюда не было слышно, о чем они говорят, но курьер явно оправдывался. Я обратил внимание еще на одну деталь: с навьюченного животного сняли всего один, не слишком-то тяжелый тюк, который крестьянин и вручил стражу.
– У них проблемы с продовольствием, – прошептал я, наклонившись к Маки. – Похоже, что война уже началась и все продовольствие идет на основной фронт.
– Поклажи на осле еще прилично, – кивнул Маки. – Как думаешь, на сколько вышек он везет?
– На десять, не меньше, – уверенно заключил я. – И судя по всему, он не пойдет напрямую, а снова скроется под прикрытие леса. Боюсь, от слежки придется отказаться.
До захода солнца оставалось еще несколько часов, и я отправился спать, закутавшись в дорожный плащ под корневищами большого дерева. Маки придется сегодня потерпеть и не ложиться вовсе, а вот моя сила понадобится уже этой ночью. Была и другая причина, по которой мне нужен был отдых, и желательно днем. Последнее время у меня был очень тяжелый сон в ночное время суток. Вместо привычных астральных полетов я порой не видел вообще ничего. Пробуждение все чаще даровало не ощущение отдыха, а наоборот, еще большей усталости. Словно, когда сознание спало, кто-то вытягивал из меня силы, изматывая. Поначалу я списывал это на нервный срыв, общую усталость, потом думал, что подцепил какую-то необычную форму болотной лихорадки. Однако привычных симптомов для таких заболеваний не проявлялось, тогда как мое состояние каждый раз ухудшалось с приближением ночи.
Я почувствовал чье-то робкое прикосновение. Воздушное и абсолютно невесомое прикосновение повторилось снова, как будто меня щекотали птичьим пером. Рассудок был наполнен до того чарующей паутиной сна, что мне было лень даже пошевелиться. Казалось, что в крови разливается целительная дрема, и с каждой минутой уставшее тело регенерирует, возвращая силу и уверенность. Мне почудилось, что я слышу едва различимый шепот, уносимый тихим и теплым ветром куда-то прочь. Мысли брели также неспешно и плавно, подобно луговому меду, тягуче, запоздало. В районе кисти я ощутил легкий укол, но боли не последовало. По руке к локтю и затем выше к плечу поползла освежающая прохлада, какая бывает, когда в жаркий день окунаешься в воды ключевого озера.
Я вскочил, тряся головой и отгоняя сон. Маки удивленно вылупился на меня, только успев открыть рот, когда мои вены наполнились пламенем. Я нагнетал жар все сильнее и сильнее, не давая ему свободы, чем рисковал причинить себе вред. У меня не оставалось иного выбора, поскольку зараза в моей крови не могла выйти другим способом.
– Кзор, какого хрена ты творишь? – неуверенно протянул Маки, с ужасом глядя на меня.
Мысли путались, я не мог разорвать концентрацию, поэтому лишь мотнул головой. Земля под моими ногами начала едва заметно дымиться, как и моя одежда, когда я со вздохом опустился на колени, и жар спал.
– Кавильгиры. Они прислали за мной кавильгиров. – Я закашлялся, закрывая рот и подавляя спазмы, опасаясь, что меня могут услышать на дозорной башне.
– Кто они?
– Видимо, те, кому очень не понравился наш трюк со спасением Селиры. – Я с жадностью отхлебнул из фляги и чуть не зашелся очередным приступом кашля.
– Слушай, дружище, мы это уже проходили. Если не хочешь, можешь не говорить, но лучше бы ты все же объяснил, что происходит, – осторожно протянул Маки, вопросительно глядя на меня.
– Повелители Бездны очень ждут такие души, как наши с Селирой. И им очень не нравится, когда кто-то нарушает правила игры. У этих тварей нет власти на Имаргисе, точнее, она сильно ограничена, но пробужденный смошадор оставил в астрале такие отпечатки, что выйти на меня не составило труда.
– И тогда они послали своих цепных собак, – закончил за меня Маки. – Похоже, мы опять в дерьме?
– Похоже, что так, – хмыкнул я, возвращая его усмешку. – Радует одно, Селиру им так не вычислить. Для них ее душа так и осталась искрой, которая лишь на миг потускнела, только чтобы затем вспыхнуть снова, еще ярче.
– Что будем делать?
– То же, что и собирались, – бежать на ту сторону! Времени у меня осталось еще меньше, чем ожидалось.
Лишенная древесных крон просека быстро поросла высокой травой, которая оказалась для нас как нельзя кстати. Стараясь не издавать и малейшего шума, мы позли, время от времени останавливаясь, чтобы прислушаться. На башне привычно горел огонь, и нам был отчетливо виден один из трех стражей, который неустанно следил за окрестностями, буравя взглядом ночь. Похоже, парни были мотивированы и обучены качественно нести службу даже в такой дыре. Несмотря на риск двигаться в непосредственной близости от дозорной башни, мы выбрали именно такой маршрут. Перспектива в случае провала засветиться сразу между двумя дозорами выглядела не слишком привлекательной. Когда до сторожевой вышки оставалось около пятисот ярдов, мы остановились. Высвободив из поясного кармана тотем земли, я осторожно вкрутил его в почву и провел пальцами по рунам, пробуждая спящего элементаля.