Убеждения детства редко выживают, столкнувшись с жуткими подробностями взрослой жизни, и хотя Танакалиан полагал себя еще молодым и ждал прихода мудрости, он уже повидал достаточно, чтобы постичь ужас, таящийся под блестящей поверхностью самопровозглашенной героини, известной всем как Смертный меч Серых шлемов Измора. Вообще Танакалиан подозревал, что ни один герой, независимо от времени и обстоятельств, не похож на героев из легенд, слышанных многие годы назад. А может, он все лучше понимал, что у очень многих так называемых доблестей, к которым положено стремиться, есть темная сторона. Чистота помыслов означает и злобную непримиримость. Непоколебимое мужество не считается ни с какими жертвами, даже если десять тысяч воинов отправляются на погибель. Попранная честь может дойти до настоящего безумия в поисках сатисфакции. Благородная клятва заливает кровью королевство, стирает империю в прах. Нет, настоящая природа героизма грязна, запутанна и многогранна, и грани ее порой уродливы и почти все ужасны.
Значит, Дестриант на пороге смерти сделал мрачное открытие. Серые шлемы – жертвы предательства. Или вот-вот станут ими. И слова предупреждения должны пробудить у Смертного меча обжигающий огонь ярости и негодования. И Ран’Турвиан ждал, что Кованый щит помчится в каюту Кругавы, чтобы доставить страшное послание, чтобы увидеть, как разгорается огонь в ее ярких голубых глазах.
Братья и сестры! Обнажите мечи! Да окрасятся потоки алым в ответ на нашу запятнанную честь! В бой! Враги со всех сторон!
Ну ладно.
Танакалиан не только отказался принять объятие Дестрианта и его смертную боль; он не хотел заразить разрушительным безумием Серых шлемов. Объяснений старика, обоснований – подробных – по сути, не существовало. Не хватало существенных деталей. А герой без цели – словно слепой кот в яме с гончими. И кто предскажет, куда ударит Кругава?
Нет, требуется трезво все обдумать. Нужна медитация.
Смертный меч встретила грозные известия об ужасной смерти Дестрианта так, как и ожидал Танакалиан. Выражение лица стало еще строже, глаза засверкали, как лед; начались вопросы, а Танакалиан и не надеялся найти ответы, да, как оказалось, и не хотел. Вопросы и неизвестность – злейшие враги для таких, как Смертный меч Кругава, которая нуждалась в определенности, и неважно, какое отношение она имеет к реальности. Танакалиан видел, как она пошатывается, словно теряя опору под ногами; видел, как подрагивает ее левая рука – словно нащупывая рукоять меча в предчувствии боя; и как она инстинктивно выпрямилась – будто готовясь принять вес кольчуги – ведь новости предполагали боевое облачение. Однако он застал ее врасплох, беззащитной, а это тоже можно счесть предательством; нужно быть осторожным и не заставлять ее чувствовать себя более беспомощной, чем она уже чувствует; не выдать ни взглядом, ни случайным жестом огромную потребность в утешении. Короче, не предстать ребенком перед ее бесстрастным величеством.
Если при этом он становился презренным обманщиком, интриганом и манипулятором – что ж, это серьезно. Придется все это обдумать, по возможности объективно, и воздержаться от суждений, хоть самообвинительных, хоть снисходительных.
Кованые щиты прошлого, конечно, даже не побеспокоились бы. Но отсутствие суждений у других возникает только из-за отсутствия суждений у тебя самого, из-за нежелания критически оценить собственные предположения и убеждения. И к какой жестокости ведет подобная нечеловечная позиция! Нет, в такие высокомерные игры он играть не будет.
Кроме того, дать Смертному мечу то, что ей сейчас больше всего нужно, напомнить о ее благородном долге – именно то, что требуется. Никому не нужно, чтобы Кругава проявила крайнее расстройство или, Волки упасите, ударилась в панику. Они отправляются на войну, и они потеряли Дестрианта. Все это само по себе удручает.
Ей нужно собраться с духом, и обязательно здесь, на глазах Кованого щита; и если получится, ей хватит уверенности повторить строгий ритуал перед братьями и сестрами Ордена.
Но это подождет, а пока настала пора приветствовать болкандских эмиссаров; и Танакалиана успокаивал мерный хруст раздавленных кораллов под сапогами – они шагали по берегу у места высадки. В шаге позади Смертного меча – и пусть удивление и любопытство по поводу отсутствия Дестрианта одолевали и гребцов ялика, и капитана, и остальных на борту «Листраля», стоящего на якоре в устье реки, ни Кругава, ни ее Кованый щит не выказывали никакого беспокойства, направляясь к вычурному полевому шатру болкандцев. И вера в командиров была так сильна, что все успокоились.
Можно это счесть цинизмом? Танакалиан так не думал. Манера поведения в подобные времена очень важна. Не стоит беспокоить членов Ордена, чтобы демонстративно отложить решение до окончания переговоров.