Зато выходные теперь были мои - и ничьи больше. Отковыряю люк, посплю и пойду на речку - купаться! А! Ещё все закуски съем.
Интересно, куда они кота денут?
По подъездной аллее ветер гонял лепестки роз. Я закрыла ворота. Скинув туфли и взяв их под каблуки, босиком двинулась к дому. Нога ныла, я устала. Открыла дверь, заперлась, бросила туфли в угол и скользнула на кухню. Закинула в микроволновку попкорн, нашла в морозилке пакет с овощами и, сев в одно плетеное кресло у окна, а ногу закинув на соседнее, положила пакет на лодыжку. Попкорн взрывался, а я смотрела как под тусклым фонарем у крыльца кружат мотыльки.
Пакет я засунула обратно в морозилку, попкорн высыпала в здоровенную миску и, не переодеваясь, прошла в гостиную - наш огромный кинозал. Включила телек, свет не трогала, поставила таз с попкорном на подлокотник и, загрузив приложение, приготовилась кайфовать.
Не помню, на каком моменте фильма меня вырубило (странно, на комедиях я обычно не засыпала - все-таки не нужно было так налегать на вино), но проснулась я на титрах.
Сначала не поняла, что меня разбудило - точно не тихая музыка из телека. Точно не петухи со дворов.
Ворота.
Кто-то открыл ворота.
И тут как холодной водой окатило - я не включила внешнюю сигнализацию. Часто об этом забывала последнее время, потому что с появлением Марины почти никогда не оставалась в доме одна.
Тем более ночью.
Ты можешь безмерно любить свой глухой поселок и каждого его жителя, но когда у твоего отца замок посреди камышовых домиков, будь добра запирать ворота и включать сигналку.
Любовь не равна доверию.
Я отставила таз с попкорном. В голове стучало вино. Сердце стучало от него же и страха. Знали ведь, что свадьба, и дом будет пустой.
Это я приперлась слишком рано.
Ну и где мое бесстрашие теперь? Где вся спесь-то? Растерялась...
В окнах забликовали огоньки от покачнувшегося фонаря. Кто-то стоял на крыльце.
Я потянулась за пультом - надо было включить громкость повыше и перемотать назад. А вдруг испугаются и смоются?
Но пульт я уронила. А в замочной скважине входной двери что-то защелкало. Неприятно, резко, не как обычный ключ.
Собаку надо были дарить, а не кота.
Я поднялась с дивана. Прошла к коридору, который точно упирался во входную дверь. Замок скрипел и не поддавался.
Я вышла в темноту. Попятилась, рассеянно озираясь - не могла вспомнить, куда дела мобильный. В клатче оставила или вытащила?
Замок щелкнул. Взломщик принялся за второй. А я развернулась, решив спрятаться в своей комнате и оттуда уже слезть вниз и добежать до соседей, чтобы...
Шаг вперед, и я, замерев, налетела плечом на полку с сувенирами, которые отцу привозили капитаны его судов.
Люк запенен. На чердак я не попаду.
Кабинет отца заперт.
Куда бежать? В мамину комнату?
Второй замок щелкнул, зашуршала по ковру дверь. Я схватила с полки первую попавшуюся статуэтку и отступила обратно, в гостиную.
Шорох. Чьё-то дыхание. Щелчок - закрыли дверь. Ещё щелчок - открыли. А потом луч фонарика осветил коридор. Я прижалась к стене. До гостиной всего пару шагов. Вор точно пойдет сюда - это первая крупная комната на пути в дом. И тут есть, что взять.
Шаги очередного чужого человека в моем доме. Неуверенные. Осторожные. Он не знает, с кем связался.
Я сжала статуэтку. Ладони вспотели.
Только бы не промахнуться.
Я увидела его затылок, когда фонарик погас. И резко подалась вперед, взмахнув рукой.
- Да где здесь вклю... - прошипел чужак и, не договорив, повернулся ко мне.
А я ударила.
Несильно, потому что уже поняла, что ошиблась, но достаточно, чтобы брат моей мачехи рухнул к моим ногам.
Я прижала ладонь к губам. Выронила статуэтку.
Почему-то первой мыслью была, что Марина обвинит меня в преднамеренном убийстве - студенты юрфака по-другому, наверно, не думают. А вдогонку первой пришла вторая, вполне человеческая: "Боже, я его что, правда, убила?"
- Кирилл... - опустилась перед ним, тронула за плечо. Он упал как-то неуклюже, на бок. Стоило прикоснуться - перевалился на спину.
Титры кончились - на экране телевизора появилась загрузочная страница, и в этом тусклом свете я увидела лицо Кирилла. Как вчера, на берегу реки. Только теперь он казался бледнее, и вдоль лба, до правого виска, прячась под челкой, тянулся итог моего удара - рана, ссадина, красная, тонкой струйкой крови тянущаяся по скуле.
Сердце защемило. Мне будто стало больно вместе с ним.
Я осторожно убрала пальцами прядь волос с его лба, чуть коснулась виска.
- Кир...
Он вздрогнул, поморщился. Отпихнул мою руку, отворачиваясь.
- Твою мать... - прорычал, хватаясь за лоб.
Я закатила глаза, шумно выдохнув. Живой! Не посадят! Догадалась брякнуть:
- Прости.
Одной рукой закрывая лоб и глаз, другой опираясь о пол, он глянул на меня с такой яростью, что я принялась шарить ладонью по полу в поисках статуэтки.
- Ты какого ляда творишь?
- Я... Я не знала, что кто-то придет.
- Я в гостевой живу!
- Я... Забыла... И сигнализацию не включила. Думала, залезли...
Он сел, оперся плечом о стену, посмотрел на свою ладонь.
- И решила долбануть взломщика... И чем ты меня так?
Я вскинула руку со статуэткой.
Кирилл шарахнулся назад и, едва не упав, схватился за стену, перепачкав обои кровью.
- Аккуратней!
- Не бойся - второй раз не промахнусь!
- Не сомневаюсь. Это... Что за дрянь? Кукла вуду? Или мумия какая-то...
- Фу, - разглядев, что схватила, я швырнула статуэтку от себя подальше. - Первое, что под руку попалось... Ты... Что? Кир? Тебе плохо?!
Он опять повалился на пол. Я вскочила было на ноги, но запуталась в своих же двоих и оказалась точно на Кирилле.
А он смеялся. Хохотал, запрокинув голову.
Я схватила его за ворот пиджака.
- У тебя припадок? Что ты ржешь?!
- Господи, Света, я тебя себе такой и представлял...
От него пахло морем и коньяком, трепко и отчего-то дико. Дико, как то, что мне захотелось сделать.
Я смотрела на него сверху вниз, видела, как он, сдерживая смех, сжимает губы, как щурится, глядя на меня, то ли от боли, то ли от того же смеха.
- Представлял? - тихо спросила я. - По рассказам Марины?
- Миии...
Меня как током ударило. Я, пиная Кирилла, хватаясь за стену, вскочила на ноги. Откинула назад растрепавшиеся волосы.
- Ты привез котёнка?
- Да, - Кирилл сел, поправил пиджак. Момент был упущен. - Он уснул в переноске. Объелся. А в такси укачало.
Я потянулась за шнурком бра. Дернула. Свет ударил в глаза. Пришлось зажмуриться, как пьяной.
У входа стояла переноска-домик - здоровая, как для взрослого кота. Когда только успели купить? Котёнок совал лапы через решетку и ныл.
Кирилл позади меня поднялся. Я обернулась - и вовремя. Его лихо мотнуло, и он ударился плечом в стену.
- Тихо, - я поймала его под руку. Уже осмелев, коснулась лица, осмотрела лоб. - Надо умыться и... И перекисью прижечь. Идем, провожу в ванную. Осторожно.
Кир мотнул головой.
- Глаза в кучу.
- Держись... Сюда. Тише, тише! Свалишься - я тебя не дотащу.
Он сел на край ванны, а я схватила его за плечо.
- Смотри сюда. Сколько пальцев видишь?
- Два.
- А так?
- Пять. И прекрати мне кулак под нос совать.
- Прости. Это тест. Ты его не прошёл. У тебя сотрясение мозга.
- У меня бренди в больших количествах. Слушай, а глянь вот тут, - он откинул волосы со лба. - Там зуб этой африканской фигни не остался? Что-то так болит.
- Нет, там шишка. Держись за край.
Я залезла в шкафчик над раковиной, достала ватные диски, перекись, пластырь.
- Сможешь сам умыться? Я выпущу котёнка.
- Да, конечно.
Я замерла в дверях ванной команты. Обернулась. Опираясь о край раковины, Кирилл смотрел на меня. Этот взгляд - пристальный, внимательный, темный, в самую душу, вывел меня из равновесия.
- Я... Там... Мне очень жаль, - промямлила я и удрала в коридор, чувствуя, что краснею до самых ушей.
- Ничего страшного, - хрипло ответил Кирилл мне вслед. - Не бери в голову.