Просвет наружу был, его и называли «Око Сумуараза», но вот уже несколько лет — это око было закрыто, Здал упал, пробил пробку из глины образовавшуюся наверху, и эта же пробка стала спасительной периной для него. Всё вдруг стало ясно, оказалось, что Здал очнулся после тяжёлого и очень опасного падения, в адской больничной кабинке, кабинке разбившегося самолёта, и ухаживала за ним сама богиня преисподней. Быть может это после-шоковое состояние, когда Здал понимал, всем своим нутром, внутреннее чувство самосохранения подсказывало ему, что если он, преодолев такую высоту остался в живых, то пусть хоть Сумуараз, хоть инопланетяне, пусть хоть чёрт на горе, но жив, значит для того что бы выбраться от сюда, и подарить людям, солнце и небо, и солнца свет в небесной лазури.
— Иногда Сумуараз посылает нам послания, но…
— Что?
— А что?
— Значит я не первый кто попадает сюда из вашего ока?
— Не первый, не знаю. Бывало такое, что Сумуараз посылал нам кого-то, но все до тебя падали с криком в огненную кашу.
— В лаву. А я?
— Да, в лаву. А ты спустился на перине из земли, сам Сумуараз подготовил её для тебя, когда ты упал, ты лежал на этом глыбе земли, и тебя успели спасти пока то на чём ты спустился не превратилась в такую же огненную кашу в которой она плавала.
— В лаву.
— Да в лаву.
Это было на стыке времён, того самого времени, когда закончилось время апокалипсиса и началась новая эпоха прекрасного и светлого. Жили эти люди в обществе вне цивилизации в полном забытии.
Показывая на пятнышко света из которого иногда падает дождевая вода с кусочками природного света, словно вечно взошедшая луна, а солнца здесь никогда не было, даже нет здесь такого понятия, Здал сказал, что надо дать возможность выбраться из подземелья всем.
— Там ты знаешь, что на верху. Там солнце, ветер, там птицы щебечут.
— Если об этом узнают, то убьют. Услышат и не посмотрят, что ты посланец. Скажут ты стращаешь специально, это испытание и кинут в утробу земли или в огненную кашу…
— В лаву, да, по сути всё одно — смерть. Но всё равно надо дать возможность выбраться от сюда всем, кто пожелает.
Там в пещере они встретили Лаптыша, он был дерзок.
Здал с усилием, не теряющим надежду всматривался в высь скрывающую столп. Всё было тщетно. Его воображение рисовало лестничный марш с надёжными перилами, с поручнями для безопасной вылазки. Это был лишь плод оптимистичной надежды.
Потолочная тьма таит в себе путь наверх, не может быть по-другому, — продолжал уговаривать себя Здал. Но постепенно, по маленьким крошкам в его мозг проникали мысли что он может стать таким же как все здесь. Таким же обмороком.
Задрав голову в неугасаемой надежде увидеть заведомо незримое Здала окликнули, отторгнув его от размышлений о фривольности под непостижимым океаном неба.
— Оо… Изда! — прохрипел, как будто набрал полный рот слюней, коренастый, но всё тот же бледный оборванец — обморок, выкидыш Сумуарака. Невысокий человек с жидкими усиками и глупым лицом, и до безобразия настырный. Его голова была круглая как шар, уши прижимались к черепу, губы были плоские, а рот маленький. Пухлые брови сползали на глаза оттягивали к низу уголки век.
Здал опустил на него свой взгляд.
— Как он меня назвал? — спросил Здал Мелиссу, которая стояла рядом с ним, не сводя взгляда с этого человека.
— Не обращай внимания. Но от сюда нам лучше уйти.
— Почему? Вот, из-за него, вот? — Здал насмехаясь указывал на обморока пальцем.
— Нет, я тебе расскажу кто это. Нам надо уйти отсюда. Здесь нельзя долго быть.
— Здесь вообще нельзя быть. Пока здесь нет старцев. — вмешался коренастый уродец.
Мелисса до сих пор была сокрыта за спиной Здала от взгляда этого незваного крепыша. Прислонившись головой и упиревшись головой в спину Здала, чуть выше поясницы, чуть ниже лопаток, не выходя из укрытия она произнесла.
— Лаптыш. Ты чего? Уйди.
— Какое явление. Голос я слышу. Чей же он?
— Лаптыш. уйди.
— К нам явился из мест. Открывшего нам свою сокровищную дыру. Сам Сумуараз плюнул в нашу пещеру.