Я замер.
- Как же он сказал? А! Не буди лихо… Не, не то… Не усугубляй! – во как. Ещё сказал: мы все надеемся, что ты понимаешь, насколько важно иногда наступить на горло собственной песне. Чего это он имел в виду?
- Не обращай внимания, - скривился я. – Этих старпёров хлебом не корми, дай только мораль замшелую изречь.
* * *
Снятое тогда видео здорово помогло мне выдвинуться. Став звездой на ютубе, блеснув в нескольких ток-шоу на центральном ТВ, я оказался приглашён в наш областной телецентр, где сделал вскоре стремительную карьеру. Сейчас руковожу целым блоком направлений, кучей проектов, собираюсь принять приглашение одного из федеральных телеканалов да и перебраться в столицу. Тем паче, в нашем регионе последнее время дела всё хуже – захирел он. Хозяйства в АПК лопаются одно за другим – засухи да неурожаи который год подряд. Переработка вся на импорт перешла. Областное руководство только и знает на бедность у центра клянчить. Короче, пора сваливать.
Тут ещё фигня такая… Не знаю даже как сказать. Короче, колбасит меня во время пустых летних бурь так, что хоть в петлю лезь. Нет мне от мук тех спасения – то ли нервы сдают, то ли совесть поскрипывает? Чёрт его разберёт.
Я, собственно, ни о чём не жалею. Да и есть ли о чём жалеть? Было ли чего? Была ли фея? Было ли то серое утро на берегу реки? Был ли ритуал по заклинанию дождя? Дикость какая. Бред. Галлюцинации. Не было ничего. Точно, не было. А, значит, и подлости моей не было. И вина моя в засухе последних лет мною же надумана.
… Над городом снова, уж третий раз за месяц, собирались тучи, потрескивая дальними зарницами. Насыщенный электричеством воздух упруго стегал по щекам взвихрённым песком. Дышалось тяжело. Сердце глухо ворочалось меж рёбер, сжимаясь в такт дальним раскатам.
Дрожащими пальцами я повернул ключи в замке зажигания и поехал в степь.
* * *
Такая знакомая раньше трасса встретила неприветливо, словно заброшенный дом нерадивого наследника. Показалась узкой, разбитой, замусоренной. Кулисы, словно щербатые рты, скалились сухими корягами и чёрными проплешинами пожарищ…
В животе неприятно потянуло, сжалось, завозилось неясное ощущение беды – куда? куда прёшься, идиот? Что тебе здесь надо?
«Пассат», люксово шурша шинами, медленно протёк по бывшей центральной улице села… Дверца мягко хлопнула, отрезав мою удобную реальность от страшного, дикого, постапокалиптического разорения вокруг: от размётанных по кирпичам строений, сгоревших домов в зарослях бурьяна и циклахены, вздыбленного асфальта, одичавшей пугливой стаи кривобоких собак… Что это? Иное измерение?
Я бродил по руинам прежде благополучного посёлка, рассеянно подмечая некогда знакомые места. Никого. Страшная, мёртвая тишь висела над этим местом.
Внезапный шорох осыпающейся каменной крошки заставил меня вздрогнуть и резко обернуться.
У оконного проёма бывшей конторы стояла старуха - седые патлы, темные одежды, согбенная спина, изжёванное временем лицо… Она смотрела какое-то время в мою сторону чёрными провалами глаз. А я смотрел на неё, увязая в гнетущей тиши этого места. Потом старуха шагнула назад, растворяясь в темноте. А я, ощутив вдруг необъяснимый, мистический ужас, заторопился к своей машине, защёлкнул дверь и, лихорадочно выкручивая руль на развороте, поспешил убраться из этого странного места как можно скорее.
* * *
Строгая секретарша в приёмной главы Стопольевского района, сдвинув на кончик носа лекторские очки, оглядела меня осуждающе:
- Вы разве записаны к Сергею Матвеичу?
- Да я, собственно, не к нему, - доброжелательная улыбка далась мне с трудом. – Был по делам в отделе архитектуры. Из областного экспертного бюро я… Вот, сотрудница попросила на обратном пути в село одно заскочить… с передачкой… Путь Ильича, кажется. И тут узнал вдруг, что село-то, оказывается, давно нежилое…
- Не так уж и давно, - хозяйка приёмной щелкнула кнопкой авторучки. – Года три как.
- Что же там случилось?