* * *
Серая лента асфальта неслась навстречу машине со скоростью 120 километров в час. Я лавировал между выбоинами, матерясь сквозь зубы, когда колесо всё же успевало гепнуться в одну из них. Сегодня ночью у меня самолёт. На другой стороне воздушного моста - столица, грандиозный денежный проект, красивые женщины и фееричная слава. Хм… И вечная слава… И вечная память… «Страна встаёт со славою навстречу дня-я-я!» - заиграл телефон.
- Да. Конечно. Вылетаю. В час-сорок самолёт. Встретите? Прекрасно. Нет. Нет, конечно. Эта гостиница подойдёт пока, отлично. Назначьте на утро планёрку. Обязательно.
Пронзительно завизжав шинами, «пассат» резко крутанул с трассы на просёлок. Бетонная стела мелькнула выгоревшими буквами «п. Путь Ильича. Миру-мир!». Я надавил на тормоз, остановился на обочине. Потёр горящее лицо ладонями, стараясь прийти в себя. Желая уразуметь, что со мной происходит. Пытаясь проанализировать свои действия, найти им объяснение и вернуться на верную дорогу…
Моя машина медленно подползала к заброшенному посёлку. Я оставил её у бывшего сельпо – дальше проехать было невозможно.
Летние сумерки повисли над руинами, сглаживая, пряча их безобразие. Добравшись до уцелевшей библиотеки, дёрнул дверь посильнее – проржавевший замок легко вывалился из пазов. Зашёл внутрь… Здесь даже стекла в окнах сохранились. И книги на стеллажах… Несколько покоробленные, пыльные, но… живые. В бытовке стоял шаткий диванчик и электрический чайник. Последний-то, конечно, ныне без надобности – и электричество, и газ давно отрезаны. И всё же, - я повертел чайник в руках, - с утра, может, и придумаю чего: там проводок накину, там столбик наклоню, да и загорится в старой библиотеке свет…
Усевшись на ступеньках крыльца, закурил. Надо бы подремонтировать: доски совсем прогнили, ногу сломать можно. И сбегать бы завтра в Заветы Ильича продуктами затариться. С дровами нужно что-то придумать… И с печкой… Зимовать без печки – не айс…
Я поскрёб плечо. Потом затылок. Казалось, невидимый, упорный взгляд, что ощущаю я столь явственно, почти материален. До него нетрудно дотронуться, лаская и винясь…
Конец