Его лицо было таким безмятежным, глаза широко распахнуты, рот слегка приоткрыт. Он не был здесь со мной. Он не был даже на этой планете.
Я глубоко вдохнула, закрыла глаза и поцеловала его. Все мои желания, все секреты, все те разы, когда я наблюдала за ним, и думала о нем, представляла нас вместе, всю мою благодарность за спасение бабушки, за защиту Хьюстона и его жителей, всю мою обиду и злость за подвергнутого опасности кузена, за неуважение к человеческой жизни — все это я вложила в свой поцелуй. Он был создан из гвоздик и слез, взглядов украдкой и отчаянного, обжигающего желания. Я поцеловала его так, как если бы любила. Я поцеловала его так, словно только этот поцелуй был важен.
Его губы открылись навстречу моим, а руки обняли меня. Он ответил на мой поцелуй. На этот раз не было никакой магии. Ни призрачного огня, ни бархатного касания. Лишь мужчина со вкусом райского блаженства и греха одновременно.
Мои ноги коснулись земли, и я открыла глаза. Роган смотрел на меня. Его радужки все еще были бирюзовыми. Кожа все еще светилась. Но теперь он был здесь, со мной. Круг все еще держался, и мимо нас текли реки смолы и огня, пока Адам сгорал в своей собственной ненависти.
— Ты должен остановиться, — прошептала я. — Ты победил, но ты продолжаешь разрушать город.
— Поцелуй меня снова, и я перестану, — ответил он.
Час спустя, Адам, наконец-то, остановился и повалился на землю. Роган продолжал поддерживать круг. Все вокруг было слишком горячим. Я сидела с ним в кругу и наблюдала, как асфальт медленно начинал застывать. В какой-то момент я отключилась, прислонившись к Рогану.
Когда я проснулась, глаза и кожа Рогана перестали сиять. Над нами дважды пролетел вертолет. Затем в стене появилась трещина. Мы ничего не слышали, а лишь видели, как это произошло. Из нее хлынул поток воды, испаряясь едва коснувшись выжженной Адамом земли. Но вода продолжала поступать. Должно быть, аквакинетики задействовали залив Буффало для подачи воды.
Мир превратился в пар. Прошел час, прежде чем вода перестала испаряться, и еще час, прежде чем мы решили, что не сваримся заживо. Роган отпустил силу, связывавшую его с кругом. Хлынула вода, доходя мне до лодыжек. Она была теплой, градусов так сорок, но не обжигала. Мы направились к Адаму Пирсу. Тот лежал на спине. Должно быть, в какой-то момент его круг исчез, потому что вода омывала его волосы и голую грудь. Выглядел он ничуть не пострадавшим. Артефакт по-прежнему красовался на его голове.
Чокнутый Роган снял его и передал мне.
— Подержи секунду. — Он склонился над распростертым телом Адама и потряс его за плечо. — Привет, приятель.
Глаза Адама распахнулись.
— Привет, — прохрипел он.
— Садись. — Роган с улыбкой помог ему подняться. — Ты в порядке? Все работает, как надо?
Адам уставился на него в замешательстве.
— Конечно.
— Ты знаешь, кто ты?
— Адам Пирс.
— Ты знаешь, что здесь произошло?
— Да. — Адам поднялся на ноги. — Я сжег его дотла.
— Ты не ранен? Ничего не сломал?
— Нет.
— Вот и здорово. — Роган с размаху заехал кулаком Адаму в челюсть. Адам упал на колени, сплевывая кровь. — А теперь как, Адам? Что-нибудь болит?
Адам вскочил на ноги и замахнулся. Его кулак просвистел мимо лица Рогана. Чокнутый Роган впечатал кулак левой руки Адаму в живот, а правой сделал хук в лицо. Адам рухнул.
— Получи еще. — Роган ударил его снова, сильно, его кулак бил как кувалда. Адам вскинул руки, закрывая лицо.
— Ты маленький визгливый кусок дерьма, — зарычал Роган. Еще удар. — Мы не убиваем гражданских. Мы не выделываемся на публике, и не пугаем людей. — Еще удар. — Мы не злоупотребляем своей силой, долбанный ты придурок. Позорище.
— Роган! Хватит. — Я схватила его и оттянула от Адама.
Адам перекатился на руки и колени. Я ударила его что есть силы прямо в живот. Он упал и свернулся калачиком.
— Ты едва не убил мою бабушку. Ты использовал детей, чтобы подбросить бомбу к моему дому. — Я ударила его снова. — Давай, пофлиртуй со мной теперь, сукин сын! Посмотришь, как я тебе отвечу.
Позади меня Чокнутый Роган смеялся от души.
Адам попятился назад. Я крутанулась, вкладывая все тело в удар, как меня научила мама. Удар пришелся ему в живот. Адам резко выдохнул и скорчился. Я снова его пнула.
— Спорим, теперь жалеешь, что не надел рубашку, а? Нужно чем-то вытереть кровь?