— Хм. Впрочем, ладно. С ним покончено. Он окончательно спился — теряет память и все такое. Хотя, должен сказать, он еще числится в Ковент-Гардене и по-прежнему играет.
— Фредди. Я спрашивал вас о...
— Парень невысок ростом, но отнюдь не карлик, — продолжал свое Фредди. — И с широченной грудью, а голос у него такой, что стекла дрожат. Когда в старые времена Кин был истым светским львом, отец рассказывал мне, что он редко бывал в обществе. — Плевать мне на них! — говорил Кин. Теперь все это в прошлом, он еле волочит ноги и не может доковылять от Ковент-Гардена до Оффли, его приглашает к себе лишь Мария Корк.
— Хотя стоп, стоп! — вскинулся Фредди. — Как-то вечером, месяц или около того тому назад, Кин был у леди Корк. И, думаю, он в первый раз увидел Пег. Он был так перепуган, словно увидел привидение как-там-его-имя. Он не сводил с нее глаз. И... «Пылай, огонь, и клокочи, котел!» О, черт возьми! Не выходит из головы этот голос, от которого даже у швейцаров волосы вставали дыбом. Не могу понять, что он имел в виду. Честно говоря, он набрался глинтвейна с бренди.
Они сидели в кофейне, залитой неверным светом газовых светильников, но эти слова заставили Чевиота поежиться. Перед ним всплыло лицо мисс Ренфру, ее кривящиеся губы — о чем она думала, что таилось в ее сердце?
— Фредди! Можете ли вы мне рассказать то, что знали о ней? И особенно о ее таинственных любовниках?
Собеседник помедлил.
— А если я это сделаю, — с непритязательной юношеской хитростью обратился он к Чевиоту, — бросите ли вы свои глупости с пилерами? А?
— Не могу обещать. Но, возможно, в будущем моя точка зрения изменится.
Фредди внимательно осмотрелся по сторонам и махнул рукой.
— Слушайте! — шепнул он.
9
Невиновность Флоры Дрейтон
Подтянутая фигура полковника Чарльза Роуэна, стоявшего у стола в своем кабинете (здесь же были мистер Мейн и мистер Хенли) излучала гордость и удовлетворение.
Но на вытянутом невозмутимом лице его не отражалось и следа этих чувств:
— Мистер Чевиот, — начал он, — могу ли я иметь честь представить вас мистеру Роберту Пилю?
Пятый человек в комнате, сцепив за спиной руки и оттопырив нижнюю губу, стоял у окна, глядя на почти облетевшие деревья и обнажившиеся кусты во дворе Скотланд-Ярда; наконец он повернулся.
Мистер Пиль был высоким человеком с крупной головой, и его внешний вид говорил о присущей ему властности. На нем был длинный коричневый сюртук с высоким воротничком черного бархата и широкими прорезями петель. В сорок один год у него был цветущий цвет лица, на удивление большие и внимательные глаза. Чевиот, лишь читавший о нем, представлял его холодным и напыщенным; и действительно, речи мистера Пиля на заседаниях кабинета министров отличались высокопарностью и были насыщены латинскими цитатами.
Но в действительности его манера доведения резко отличалась от книжного представления Чевиота.
— Мистер Чевиот, — сказал он с широкой улыбкой, пожимая его руку, — вы убедили меня. Он ваш.'
— Сэр?
— Да, пост ваш, человече! Вы суперинтендант министерства внутренних дел!
— Мистер Пиль, — вмешался полковник Роуэн, аккуратно приводя в порядок груду бумаг на своем столе, — был более чем приятно удивлен вашим рапортом.
— Лучший, который я когда-либо читал, — тут же перехватил инициативу мистер Пиль. — Они послали вас. И ради чего? Ради кражи птичьего корма. Вы же установили (и как!), что там были похищены драгоценности. Вам удалось найти, где были они спрятаны. Вы выдвинули предположение, кто мог это сделать, и фактически убедили Марию Корк признать вашу правоту. Все расчеты были проведены с такой математической точностью, о которой можно только мечтать... Вы математик, мистер Чевиот?
— Нет, сэр. Математика всегда была моим слабым местом.
Брови говорившего удивленно приподнялись.
— Хм. Жаль. Вы удивляете меня. А вот я-то математик. Скажу вам больше: я ланкаширец, человек практичный. Если что-то у вас не идет, подходите к делу с другого конца и не бросайте его: вот это и есть практический подход. И если вы правы, не обращайте внимания, как вас будут называть. Вас в любом случае будут оскорблять, эхо доводится слышать и мне.
Мистер Пиль принялся расхаживать по комнате, казалось, в ней бушевал ураган. Хотя кабинет полковника Роуэна и мистера Мейна был не так мал, присутствие высокой фигуры министра внутренних дел заставило его уменьшиться в размерах.
Затем его румяное лицо снова повернулось к Чевиоту.
— Теперь, сэр, касательно вас. Итак, вы суперинтендант данного подразделения. И тем не менее! Мы не можем позволить, чтобы такие головы, как ваша, подвергались риску нападения уличных хулиганов.