Но Кэти только рассмеялась, явно испытывая удовольствие. На этот раз она приблизилась к нему с такой подчеркнутой скромностью, что, несмотря на ее красоту, а может быть, именно из-за нее, она вызывала неприятное впечатление. У Чевиота мелькнула мысль, что она специально пыталась подражать Флоре Дрейтон.
— Значит, мой дорогой, я не могу оставаться тут, пока ты будешь разговаривать с этим джентльменом?
— Нет. У нас дела. Оставь нас.
Вулкан, положив Кейт руку на плечо, развернул ее к открытым дверям и, повернувшись к Чевиоту, сразу же заговорил благодушным тоном.
— Простите, мистер Чевиот, что на некоторое время я обошел вас своим вниманием! Садитесь... вот сюда.
В его спокойном жесте была такая властность, что Чевиот невольно обернулся.
У стены, слева от дверей, недалеко от медной ручки, стоял большой и широкий письменный стол времен Регентства. Его гладкая поверхность была покрыта зеленой кожей, а два ряда выдвижных ящиков по обе стороны стола были украшены металлическими ручками в виде львиных голов.
Сбоку, по обе стороны стола, раскинулись широкие удобные кресла зеленого бархата.
В глаза Чевиоту бросилось еще кое-что. У дальнего конца стола стояли два образца из знаменитой коллекции тростей, принадлежавшей Вулкану. Одна из них, изогнутая подобно посоху, была из тяжелого черного дерева с серебряным набалдашником. Другая — с изящным изгибом в верхней части, чувствовалось, была куда легче.
Тревожным эхом всплыло предостережение:
«Не позволяйте, чтобы он подходил к вам со спины! Не позволяйте...»
Но Вулкан все время держался от него в отдалении.
Толстая дверь красного дерева с шумом захлопнулась, и Чевиот обернулся на этот звук. Вулкан, пустив в ход ключ побольше, аккуратно запирал ее.
— Всего лишь предосторожность, — объяснил он, — чтобы нам не помешали в нашем уединении.
— Конечно, — согласился Чевиот, располагаясь в том дальнем кресле, на которое указал ему хозяин.
Вулкан опустил связку ключей в жилетный карман.
Каждая складочка его вечернего костюма выражала самодовольство. Подойдя к Чевиоту, он застыл над ним баш-неообразным колоссом, и тень его упала на оранжево-зеленые обои.
— Разве это не странно? — насмешливо спросил он. — Странно, должен я сказать, что человек — и снова подчеркиваю, человек, не обладающий никакими особыми достоинствами, — все же вызывает такую привязанность у многих женщин? Даже у женщин (я не имею в виду Кэти, хотя я обожаю ее больше, чем кого-либо), даже у женщин аристократического происхождения и с изысканными вкусами?
Вулкан обвел взглядом белый пластрон своей рубашки, бросающиеся в глаза запонки и кольца на пальцах.
— И такого Человека я знаю, — с легкой улыбкой добавил он.
— О, да, — сказал Чевиот, не глядя на него. — Как и я.
Вулкан застыл в молчании, стоя перед креслом рядом со столом.
Словно стрела, попавшая туда, куда и нацелил ее Чевиот, фраза произвела загадочный эффект.
— Могу ли я предложить вам сигару, мистер Чевиот?
— Благодарю вас.
Большинство сигар, которые он покупал и курил в свое время, имели отвратительный вкус. Эта же, которую ему предложили из глубокого сандалового ящичка с тонкими стенками, стоявшего на столе, была превосходной «гаваной». Из правого жилетного кармана он вынул гильотинку для обрезания кончиков сигар, которая висела на другом конце толстой серебряной цепочки от часов.
Взяв сигару, Вулкан сделал то же самое.
— Бокал бренди, мой дорогой сэр? — расплылся он в сияющей улыбке. — О, не раздумывайте! Это подлинный «Наполеон», и притом высшего качества.
— Не могу устоять, благодарю вас. Никогда не пробовал вкуса подлинного «Наполеона».
Вулкан поставил на поднос между стаканами хрустальный графин и разлил бренди по бокалам, не прикасаясь к , ним.Чевиот, поднявшись, двинулся к столу. Споткнувшись, он едва не упал, но удержался на ногах, налетев на Вулкана.
О, прошу прощения, — вскрикнул Чевиот, обретая равновесие. — Непростительная оплошность с моей стороны!
— Отнюдь, — сказал Вулкан.
Взяв бокал с бренди, Чевиот снова уселся. Вулкан, продолжая стоять, подкрутил металлический стерженек в дюйм длиной у основания игрушечной пагоды из золота и серебра. С легким треском поднялся язычок пламени на пропитанном маслом фитиле. Вулкан аккуратно дал прикурить Чевиоту.
Затем он прикурил сам, поднял бокал и комфортабельно расположился в удобном кресле зеленого бархата.
— Как мы говорили... — сказал Чевиот, втягивая дым в легкие.