Легкая улыбка, вызывавшая представление об акуле, оскалившей челюсти, скользнула по лицу Вулкана и тут же исчезла.
— Да. — сказал он, — это было в самом деле очень забавно, когда вам вздумалось споткнуться о меня. Вы хотели убедиться, сколько я вешу, не так ли? И, предполагаю, сочли меня достаточно увесистым, верно?
Чевиот не ответил.
— А теперь, мистер суперинтендант Чевиот, — точно таким же тоном продолжил Вулкан, — я хотел бы знать, что вам на самом деле от меня нужно?
Голос Чевиота не дрогнул при ответе.
— Как я и говорил вам, — ответил он, выдыхая дым и следя за его кольцами, — я предлагаю вам честную деловую сделку. Обмен...
— Чем?
— Информацией. И верьте мне, он устроит нас обоих.
— Простите мою откровенность, сэр, — сухо сказал Вулкан, покачав своей большой головой, — но мне кажется, что вряд ли вы мне сможете что-то предложить. Хотя! Излагайте.
— Вы слышали, как я предполагаю, об убийстве Маргарет Ренфру в доме леди Корк прошлой ночью?
Вулкан изумился.
— Мой дорогой сэр! Да кто же этого не слышал?
В «Морнинг пост» об этом происшествии несколько колонок.
— Отлично! Лицом, которое, как мы предполагаем, является убийцей, вам была предложена в залог брошь из рубинов и алмазов, выполненная в форме кораблика. Еще четыре драгоценности, список которых у меня с собой, — и Чевиот притронулся к нагрудному карману, — скорее всего, тоже заложены у вас.
— Как печально, что джентльмен позволяет себе такие предположения. Имеющаяся у меня законная лицензия дает право принимать вещи в залог.
— Эти драгоценности краденые.
— Откуда мне было знать об этом? — спросил Вулкан.
Замолчав, он сделал глоток бренди и затянулся сигарой.
— Если они украдены, — великодушно предложил он, — они должны быть возвращены. Но подумайте, какие передо мной стоят трудности! Все ли обстоит так, как вы говорите? Изумрудная и какая-то там еще брошь, выполненная в форме кораблика? Имеете ли вы представление, сколько таких побрякушек проходит через мои и моих крупье руки в течение года? И вы требуете, чтобы я помнил все из них?
— Да бросьте вы, — нахально сказал Чевиот.
— Прошу прощения?
— Я сказал — бросьте, — повторил Чевиот, допивая бренди и ставя бокал на стол. — Насколько я понимаю, вы не выдаете залоговых квитанций. Но вы ведете бухгалтерские книги, в которых против описания каждого предмета стоит имя человека, сдавшего его вам в залог. Да или нет?
— Да, — помолчав, согласился Вулкан. — Я веду бухгалтерские книги. Так что вы на самом деле хотели бы узнать?
— Имя человека, который заложил эту брошь.
— И что же вы можете предложить мне взамен?.. Минутку!
Вулкан поднял руку с бокалом. Он выпрямился в кресле. Исходящая от него сила должна была подавить Чевиота, заставить его застыть на месте.
— Разрешите мне, — предложил он, — сказать это вам. Любое сделанное вами предложение должно касаться моего игорного дома. Верно, содержание его является противозаконным. Но закон редко проявляет себя в данном случае. Почему? Потому что человека, который с удовольствием проводит время за игорным столом, вам вряд ли удается убедить, что игра — это преступление. И мне-то хорошо известно, что тут ведется честная игра. Поэтому я могу выдвинуть три убедительных объяснения, — продолжал он, — почему вы не можете помочь мне и, уж конечно, не сможете причинить мне вред. Во-первых, если новая полиция решит совершить налет на мое заведение, меня заблаговременно предупредят.
Чевиот кивнул.
— О, да, сказал он. — В этом я не сомневаюсь.
И снова ему показалось, что выпущенная им стрела попала точно в цель.
Впечатление силы, исходящей от Вулкана, оставалось неизменным. Точно таким же оставался и тон его голоса. Но если его стеклянный глаз, в котором отражались оранжевые отблески свечей, был мертвенно-неподвижен, то в здоровом глазу блеснула злоба.
— Во-вторых, сказал он, — вам никогда не удастся найти свидетелей, которые решатся обвинять меня в суде. Представители высшего общества, боясь скандала, никогда не пойдут на это. И... ну, скажем, люди среднего класса или низкорожденные — просто не осмелятся свидетельствовать...
— Потому что ваши громилы могут их подкупить, запугать или избить до смерти?
— Мне не нравится ваш тон, мистер Чевиот.
И мне ваш тоже. Могу ли я выслушать изложение и третьей вашей причины?
— Охотно! — Вулкан осторожно положил сигару на край стола и поставил рядом бокал. — И, в-третьих, ваша полиция никогда не доберется сюда. Вы уже обратили внимание на мою железную дверь, толщина которой составляет четыре дюйма, и на основательные стены? Для того чтобы вашей полиции взломать двери ломами, топорами или что вы там предпочитаете, понадобится минут двадцать, а то и полчаса. Согласны?