«Кассандра и Мари, пора расстаться с вами!..»
Кассандра и Мари, пора расстаться с вами!Красавицы, мой срок я отслужил для вас.Одна жива, другой был дан лишь краткий час —Оплакана землей, любима небесами.
В апреле жизни, пьян любовными мечтами,Я сердце отдал вам, но горд был ваш отказ.Я горестной мольбой вам докучал не раз,Но Парка ткет мой век небрежными перстами.Под осень дней моих, еще не исцелен,Рожденный влюбчивым, я, как весной, влюблен,И жизнь моя течет в печали неизменной.
И хоть давно пора мне сбросить панцирь мой,Амур меня бичом, как прежде, гонит в бой —Брать гордый Илион, чтоб овладеть Еленой.
Этьен де ла Боэси (1530–1563)
«Сегодня солнце вновь струило жгучий зной…»
Сегодня солнце вновь струило жгучий зной,Густой, как локоны Цереры плодородной;Теперь оно зашло, повеял ветр холодный,И снова Маргерит пойдет бродить со мной.
Мы не спеша идем тропинкою лесной,И светит нам любовь звездою путеводной;Когда прискучит сень дубравы благородной, —Нас поджидает луг и плеск воды речной.
И мы любуемся равниною просторнойВдали от города, от суеты придворной —О нелюдимый край, о сладостный Медок!
Здесь хорошо душе, и взору здесь приятно, —Ты на краю земли, и дорог нам стократно:Здесь наш злосчастный век, как страшный сон, далек.
«Прости, Амур, – прости – к тебе моя мольба…»
Прости, Амур, – прости – к тебе моя мольба,Тебе посвящены мои душа и тело,Любой мой промысел, мое любое дело, —Но было нелегко во мне найти раба.
О, сколь изменчива коварная судьба!С тобою, о Амур, я бился неумело,Смеялся над тобой – но сердце ослабело;Я сдался, я пленен – и кончена борьба.
Ты упрекнуть меня за этот бой не вправе,Сраженье долгое – к твоей же вящей славе,И то, что лишь теперь тебе хвалу пою,
Поверь мне, на тебя не бросит малой тени:Презрен, кто упадет без боя на колени,Победа радостна лишь в подлинном бою.
«Я преданность твою и верность сердца знаю…»
«Я преданность твою и верность сердца знаю;Не уставай любить и верь, что в смертный час,Доколе не сомкну навек угасших глаз,Все буду о тебе я помнить, умирая.
В свидетели себе я Бога призываю,Чья молния разит, чей благостный приказПорядок зим и лет установил для нас,Кружение времен извечно повторяя,Чей разум выверил размерный ход планет,Лампад в Его дом, кем держится весь светОт купола небес до полюса земного». —
Так дама мне клялась – угодно было ейСтоль многословной быть по доброте своей,А мне хватило бы единственного слова.
Сонет («Я встретился с ее горящим чудно взором…»)
Я встретился с ее горящим чудно взором.Кто безнаказанно глядит в лицо богам?Ошеломленный, я стою, не зная сам,Не буду ли сожжен его лучей напором.
Так путник в час ночной, под огненным узоромЛетящей молнии, взирает к небесамИ видит, весь дрожа, как громовержец там,Разгневанный, грозит Перуном легкоперым.
Скажи мне, госпожа, в твоих глазах горитНе бога ли любви ужасный взор, что скрытВсегда повязкою? В тот день, вовеки чтимый,
Единственно, что я себе представить мог,Так это то, что вдруг Любви жестокий богВ меня метнул стрелу и взор неумолимый.
Жан Антуан де Баиф (1532–1589)
«Когда в давно минувшие века…»
Когда в давно минувшие векаСплошным клубком лежало мирозданье,Любовь, не ты ли первой, по преданью,Взлетела и отторглась от клубка?
Ты принялась, искусна и ловка,За труд размеренного созиданья,И всем предметам ясность очертаньяДала твоя спокойная рука.
Но если правда, что одна лишь тыСумела размотать клубок вражды,И если дружбу ты изобрела,
То где же доброта твоя была,Когда в моей душе плелся клубокДруг друга раздирающих тревог?
«О, сладкая, манящая картина!..»
О, сладкая, манящая картина!На поле боя сладостных ночейМоя душа сливается с твоейИ тело с телом слиты воедино.