Как жизнь сладка и как сладка кончина!Душа, пьяна от сладостных затей,В тебя вселиться жаждет поскорей —То вверх, то вниз несет меня пучина.
Сколь щедро мы, Мелина, силы тратим!Я весь в тебе, я взят тобой всецело.Тобой владея, продолжаю путь —
Мной овладев, меня мертвишь объятьем.Но губ твоих и ласки их умелойДостаточно, чтоб силы мне вернуть.
«Один, веля вещать отечественной сцене…»
Один, веля вещать отечественной сцене,Мечтает лоб увить трагическим плющом,Другой поет, к венцу лавровому влеком,Монарху о войне в потоках песнопений.
Народа ль, королей искать не стану мнений.Увенчан быть хочу за стих одним венцом:Франсине угодив, войну пресечь концом —Войну моей любви с ордой ее сомнений.Когда б, меня любя, она про эти строкиХоть слово молвила, верша свой суд высокий,Я б из певцов любви счастливым самым стал.
А если б снизошла и ручкою атласнойВоздела мне на лоб мирт празднично-прекрасный,Я лбом от радости б до самых звезд достал.
«В поцелуе ли вся замрешь ты…»
В поцелуе ли вся замрешь тыИль даришь тыТо, что лучше, дороже вдвойне,Когда губы ты приближаешьИ взвиваешьБлаговонья навстречу мне?
Непричастный больше тревогам,Станет богом,Кто отведал амброзию ту.Кто коснулся небесного хлеба,Прямо в небоТот ушел за земную черту.
Госпожа! Не мани святыней,Раз богинейТы не сделаешься со мной.Не хочу я за облакамиБыть с богами,Если там я не буду с тобой!
«Киприды сладостной лампада золотая…»
Киприды сладостной лампада золотая,О Геспер, в сумраке вечернем вырастая,Ты превосходишь все, и близок в вышинеЛучистый твой огонь не звездам, а луне.Приветствую тебя. Веди тропой ночноюМеня к моей любви и замени собоюЛуну зашедшую. Не на грабеж иду,Ночного путника в испуг не приведу,Но я люблю, люблю! И тут ли нет заслуги —Помочь влюбленному, чтоб он пришел к подруге?
Розы
Природа, как нам не вздыхать?Краса цветов почти мгновенна!Едва взглянуть успеем, – хвать, —Твой дар похищен неизменно.Покуда длится день, живутИ розы – век свой. Что ж осталось?Едва лишь юность показалась,А старость ждет уж, тут как тут.И та, чье утренней звездойПриветно встречено рожденье,Звезде вечерней, прежней, той,Свое откроет постаренье.Одно лишь благо сохранятЦветы, погибшие так рано:Вновь расцветут благоуханно,Жизнь обновленную продлят.Сорви, девица, розу ты,Пока она юна в цветенье,И помни: ждет ведь постаренье,Увянут и твои черты.
Воклен де ла Френе (1536–1606)
«О Галатея! (Благостью хариты…)»
О Галатея! (Благостью харитыПускай вовек твои цветут ланиты!)Поужинав, придете – ты и мать —К нам посидеть сегодня; на досугеУ печки вечер длинный – без прислуги,Со мной, с моей старушкой скоротать.
Нам эта ночь полудня будет краше.И пастухи подсядут к свету наши —И старых сказок нам наговорят.А Лиза будет печь для нас каштаны.И, если игры для тебя желанны,Те игры нас от сна предохранят.
«Зимы морщинистой затеи…»
Зимы морщинистой затеиЦветов не смяли Левкотеи;Нет, от морщин ее чертыНе потеряли красоты:Укрывшись тех морщинок сеткой,Амур грозит стрелою меткой.Их складочки едва видны,Огня сокрытого полны:Так солнца лик за облакамиВо всей красе встает пред нами;Так Дафнис прячет меж ветвейСилки – и ловит птиц верней.
««Когда уместнее любовная игра?..»
«Когда уместнее любовная игра?» —Спросила у врача красотка.На это врач ответил четко:«Приятней с вечера, полезнее с утра».Красотка молвила: «Ее, в конце концов, яМогу с возлюбленным в тишиЗатеять на ночь для душиИ снова утром – для здоровья».
Амадис Жамен (1540–1593)
«Когда гляжу на эту чаровницу…»