Ее тело плавилось в моих руках. Скользнул ладонью под ее платье, сжимая бедро, вдавливаю свои бедра в ее, распахнутые для меня. Отрываюсь от ее губ и одним движением руки срываю накидку, отбрасывая в сторону. Толкаю ее ладонью назад, хватаясь за золотой шнурок своих брюк.
— Открой глаза, девочка.
Повинуется.
Нависаю над ней, шире раздвигая ее длинные ноги, удерживая взгляд. Положила свои прохладные ладошки на мои плечи, а я затрясся от этого дикого удовольствия, сильнее вжимаю свой затвердевший член в ее плоть. Набросился на ее рот с поцелуями, ласкал ее шею, сжимая бедра, лаская ее лепестки своими пальцами, сходил с ума от влажности там, она текла для меня… Спустил ее платье, оголяя упругую грудь, припал к ее вздыбленным соскам, терзал их, нежно посасывая, пока не почувствовал снова исходящую от нее лютую ненависть к себе. Посмотрел на Амару перед собой, она все это время не сводила своего взгляда от моего брата, а он смотрел на нее. Одинокая капля сорвалась с ее ресниц, скользнув по щеке, разбиваясь о мраморный камень на мелкие соленые брызги.
— Я сказал, не отводи взгляд от меня! — обезумел от бешенства.
Повернул к себе ее лицо, задирая выше тонкое платье, так что оно затрещало по швам, спускаю брюки вниз, вытаскивая свой распухший от возбуждения член, размазываю свои соки о ее бархатные складочки, впиваюсь поцелуем в ее губы, трусь своей плотью о нее. Зажимаю ее руки над головой, вхожу пальцем в ее узкую дырочку, подготавливаю для себя. Напряглась. Ввожу еще два пальца. Дернулась. Шумно втягиваю воздух от того, какая она узкая там, как сильно сжимает мои пальцы своими мышцами.
— Я не сделаю больно, — шепчу ей на ухо, вынимая влажные пальцы.
Провел рукой несколько раз по члену, смазывая его ее соками, уперся им в ее дырочку, медленно скользя внутрь. Толчок. Ее стон. Дикий кайф от ее всхлипа. От того, как было туго в ней. Еле сдерживаю себя, чтобы не сорваться в неистовой скачке, вколачиваясь в нее своим членом.
— Вот так, — хрипло шепчу ей, упираясь лбом в ее ключицу, почти рычу, стараясь медленно двигаться в ней, чтобы не сделать ей больно, а самого трясет, пот льется ручьем, вены вздуваются, намереваясь взорваться под кожей.
От одного взгляда, как она закатывает глаза от удовольствия, разрывало на части. Вцепилась в мои широкие плечи ногтями, царапая их до капелек крови.
— Не дразни меня, Амара — прорычал ей в губы, увеличивая темп.
В ее глазах промелькнула ядовитая отрава. Резко схватила меня за лицо своими ладошками, впиваясь в меня своими пустыми глазами, наполненными ненавистью и болью.
— Возьми меня так, как взял в первый раз, — произнесла она властным и холодным тоном, убивая во мне всё внутри.
Глава 9
На серебристом песке под горящими факелами бесформенные черные тени исполняли свои сумасшедшие танцы под звенящие удары медных браслетов танцовщиц. Я будто под сладким дурманом отдавалась этой опьяняющей власти, мысли путались в голове, а глаза медленно закрывались.
Голова начинала кружиться от каждого его жадного и настойчивого поцелуя. Пытаюсь открыть глаза от его властного голоса и туманный взгляд сразу наталкивается на нависающего надо мной Иштара. При свете луны он кажется ожившей статуей, отлитой из прочного металла, каждая его мышца словно пропитана ожесточенными боями и тренировками. Его загорелое тело, исполосованное уродливыми старыми шрамами, стало быстро покрываться мелкими бисеринами пота, стекающими по его плоскому животу, очерчивая каждый кубик пресса на нем.
Я не отводила взгляд от завораживающих меня прозрачных капель на его теле, которые медленно скользили по его черно-золотой татуировке, скрываясь в тонкой дорожке из темных волос, которая исчезала под шелком широких брюк, перевела свой горящий взгляд на его лицо. Иштар буквально пожирал меня глазами, шире раздвигая мои бедра. Холодный черный шелк его брюк холодил мои оголенные ноги. Он сильнее вжался твердой выпуклостью в мои бедра, вызывая горячую волну возбуждения внизу живота. Положила свои ладони на его напряженные до предела плечи.
Я не понимала, хотела остановить его или умолять продолжать, тяжесть его тела на моём просто сводила с ума. Хотела, что-то сказать, но не могла, язык будто мне больше не принадлежал. Меня уносило в сумасшедший водоворот, пока он продолжал терзать мою шею торопливыми поцелуями, прерываясь лишь для того, чтобы взглянуть на меня и снова припасть к шее влажными губами.