Только при упоминании об этом меня начинало мутить.
— Вам нужно показаться там, если не сделаете это сейчас, потом будет поздно, — спокойно отвечает мне раб.
Но раб ли?
— Зачем ты помогаешь мне?
Он только безразлично пожимает плечами:
— Моей заслуги здесь нет, на все воля хозяина… так почему вы прогнали служанку?
— Она раздражала меня, — резко ответила ему.
Он кивнул, а на его лице дрогнула улыбка. Сил на препирательство с ним у меня не осталось, как и спуститься вниз тоже.
— Положите это под язык, у вас появится немного сил.
Сделала, как он говорит, взяв маленький травяной леденец коричневого цвета.
— А теперь выберите, в чем спуститесь в зал. Он разложил передо мной три платья, что все это время болтались на сгибе его локтя: роскошное белое платье, вышитое золотыми нитками; черное, усыпанное крошкой драгоценных камней и последнее рубинового цвета.
— Это его рук дело? Кем я выйду из спальни? — недовольно смотрю на мужчину, тот медленно кивает мне, сцепив перед собой руки в замке.
Черный — траурный цвет для женщин этих мест, но наряды этого цвета они могут носить и без печальных событий в их жизни, а вот рубиновое платье будто сделано для свадебного ритуала. Белое — для наложниц, прошлась по нему рукой, прикрывая глаза.
— Белое я не надену, можешь забрать, а над другими мне нужно подумать. Дай мне немного времени.
— У вас пара минут, сделайте правильный выбор, — сказав это, он отошел к окну.
Я могу надеть черное платье, показав ему, что готова бороться, идти до конца, но выиграю ли я, открыто противостоя ему? Имеет ли смысл усложнять себе жизнь и что-то доказывать? Рубиновое… что я этим покажу ему? Что готова быть с этим животным?! Нет, рубиновое я не надену.
Поднимаюсь с кровати.
— Какое платье, госпожа? — обернулся ко мне Рашит.
— Черное.
Он хитро посмотрел на меня, прищурив глаза, а потом просто вышел из спальни, оставив открытой дверь. Поспешила закрыть за ним дверь, чтобы не зашел тот, кого я хотела бы никогда не видеть в этих покоях и застыла на месте, услышав заливистый смех своей бывшей подруги, что спускалась в обеденный зал с кем-то из девушек.
— Как же я хочу увидеть эту бедную дурочку, мне, правда, ее очень жаль. Так обжечься с мэрном… Да еще этот древний обряд, какой позор… бедняжка, даже из комнаты боится вылезать, — и снова ее звонкий смех и удаляющиеся удары ее каблуков.
С силой захлопнула дверь, сильная одышка и легкое головокружение с новой силой набросились на меня.
Тяжелый стук в дверь.
— Я помогу вам одеться, — знакомый голос мужчины заставил отойти от двери.
Прислонилась к столу. Рашит потянулся за черным платьем…
— Рубиновое, — твердо произношу я, скидывая шелковую накидку перед ним.
Его тонкие холодные пальцы ловко справлялись с платьем, быстро застегнув его на мне. Он взялся за волосы, собрав их в высокий тугой хвост.
— Вы похожи на богиню, моя госпожа, — с каким-то трепетом произносит он, а в его желтых глазах появляется дьявольский блеск.
— Помоги мне дойти, — попросила его, положив свою руку на сгиб его локтя.
— Конечно.
Спускаясь по ступеням, я ненадолго останавливалась, чтобы перевести дыхание, голод сказался на моем слабом теле. Расправив плечи, сделала неглубокий вздох и заставила себя шагнуть в зал, полный людей. Разговоры в зале тут же стихли, а мои ноги сразу подкосились, но Рашит удержал меня, не дав упасть и даже пошатнуться. С виду он выглядел хилым, худощавого телосложения, но силы в нем было не меньше, чем в опытном воине. Растерянно и в то же время удивленно смотрю на Рашита, но он и виду не подаёт, что что-то произошло, не спеша подводя меня к одному из свободных мест рядом со Шрамом. Медленно опускаюсь на стул.
Я чувствовала колючие и внимательные взгляды на себе. Самым пристальным был взор Иштара. Подняла глаза на него и сразу замерла, задохнулась от того, как он смотрел на меня, я ощущала себя раздетой, раскрытой для него, будто я все еще лежала под ним на том холодном алтаре. Стыд прилил к щекам, а в его черных, как уголь глазах извергалась настоящая оранжевая лава, сжигающая всё на своем пути. Отвернулась от него, осматривая огромный зал и сидящих впереди.
Главнокомандующие старались на меня не смотреть, решительно избегая моего взгляда, а вот их женщины исподлобья наблюдали за каждым моим движением. Напротив меня сидела роскошная женщина в изумительно белом платье, с такими же длинными черными волосами, как у меня и алыми губками в виде сердечка. Наложница Иштара. Она не смотрела в мою сторону, но как только я опускала глаза в тарелку с едой, ощутимо чувствовала ее раздраженный взгляд на себе. Один из тэрнов прервал тишину, начиная разговор, другие охотно его поддержали, переходя к остывающей еде и хмельным напиткам. Аромат еды щекотал нос, а голова начинала сильно болеть и кружиться от голода.