На ее лице, растянулась хищная улыбка: — Убери свои руки, пёс! — зло процедила она, сверкая голубыми глазами.
— Вот и умница! — с силой оттолкнул ее от себя, возвращаясь в спальню.
— Ты сделал всё что я просила?! — раздраженно спросила Тория.
— К закату управимся.
Хлопнула дверь. Тория медленно опустилась в нагретую чашу с водой, на ее довольном лице скользнула очаровательная улыбка предвкушения…
— Тория!! — вскрикнула Дрина.
— В чем дело? И не ори ты так, — она сморщила свой носик от ее крика.
— Арда, назначила свою цену.
— И?
— Она сказала, что мэрна ждет погибель, она ждет тебя.
Тория резко выскочила из воды от услышанного.
— А ребенок?!
— Все сделает, но плату с тебя возьмет.
— Подготовь всё, поедем сейчас, — отчеканила она, оборачиваясь полотенцем.
— Нужно успеть до заката.
Тория загадочно посмотрела в окно.
— До заката… — улыбка не торопилась исчезнуть с ее лица.
Глава 18
До самого вечера я просидела в мастерской, ломая свою голову над тем, что сказал брат. Прокручивала в голове свое прошлое. Искала хоть какие-то подсказки… Что я могла упустить?!
Скрип открывающейся двери.
Мужчина маленького ростика заглянул внутрь мастерской.
— Заходи, Кардар, — устало позвала его.
— Привет, Амара, сестра Камаля.
— Кардан, твои штаны на полке.
— Ох, Амара, что бы я делал без тебя.
— Что, что… ходил бы без них, — хмыкнула я, вставляя нитку в жемчужный камушек. — Скоро будешь искать другую швею, ты уже, наверное, знаешь.
— Знаю, — подтвердил Кардар.
— Не понимаю, как ты умудряешься рвать все свои штаны только на одной и той же штанине. Может, сменишь свою обувь? Мне кажется, всё дело в твоем сапоге.
Он что-то проворчал, положив три золотые монеты на стол и направился к двери.
— Спасибо, Амара.
Угу, — задумчиво посмотрела на него, улыбаясь.
Дверь протяжно скрипнула.
Все-таки стоит напомнить Камалю ее смазать.
Жуткая апатия накрыла меня с головой. Оглядела свое излюбленное место, думая над тем, что могу сделать. Ничего. Мэрн может казнить, посадить на цепь, как собаку на черной площади, из наложницы сделать рабыней, за ненадобностью продать на черном рынке. Что было лучше, понятно и дураку, а еще у меня были к нему чувства, они врастали в меня все сильнее и сильнее, с каждой проведенной минутой рядом с ним, я таяла в нем, хотела чувствовать его дыхание на своем теле, тонуть в его медовых глазах, ловить своими губами его…
Щеки опалило жаром.
Откинула нитку с иголкой. Работа совсем не шла, теперь и другие мысли стали лезть в мою голову, не только о мэрне.
Почему отец сказал моему брату, а не мне?! Видения… значит, я не сходила с ума, если отец о них знал? Почему они должны были быть? Кто наша мать?
Вопросы одолевали меня, не оставляя мне сил.
Расстроенная, вскочила с места, схватив сетку для фруктов и овощей, вырвалась наружу на открытый, еще раскаленный солнцем воздух. Уже вечерело, а знойная жара так и не хотела приближаться к ночной прохладе. Закрыла дверь, не успев сделать и шагу, как столкнулась с мужчиной. Лицом к лицу.
— Трэпт… — испуганно воскликнула я.
Мужчина отпрыгнул от меня, будто наткнулся на навозного жука, достав свой атласный платок, стал стряхивать со своего камзола невидимую пыль, усыпанного крошкой драгоценных камней.
— Вы кто?!
Он окинул меня оценивающим взглядом с головы до ног, вскидывая свою идеальную черную бровь, поправляя ухоженной рукой свои золотистые кудряшки на голове, проигнорировав мой вопрос, спросил у меня высокомерным тоном:
— Вы Амара Арх?!
Откуда он здесь?! Да еще и в таком виде?! С неба свалился?! Посмотрела по сторонам в поисках кого-то ещё, но вокруг не было ни души.
Перевела снова свой взгляд на него.
Высокомерный индюк! Шить я тебе точно ничего не стану! Отзеркалила его выражение лица, повесив сетку на плечо, скрещивая руки на груди.
— Я!
— Ваш брат…
— Что с ним?! — схватила его за руку, не дав ему закончить, забывая о том, что только что вертелось в моей голове…
— Он ранен, — кривясь, ответил эрн, брезгливо отцепив мои руки от себя.
Меня словно ударили по голове. Камаль ранен… Как?! Что произошло?!
— Лекарь пытается ему помочь. Идите за мной, — холодно сказал он мне.
Я бездумно плелась за мужчиной, серые обветшалые дома сменялись светлыми более ухоженными. В этой части нашего города ошивались эрны, те, кого выдворили с позором из города Солнца за кражу или мелкие проступки. Их дома немного отличались от наших, но все же были почти такими же — без капли роскоши и блеска.