Интересно, почему в аэропорту люди теряют всякое приличие, вежливость, спокойствие и все прочее воспитание? Все вокруг толкались. Сильно. Пихали друг друга локтями, будто схватить свой чемодан на секунду раньше – дело более важное, чем найти лекарство от рака.
Я увидела в этой обезумевшей толпе Дэмиана и поняла, что сейчас у меня последняя возможность извиниться перед парнем.
Я похлопала его по плечу.
– Эй, – виновато улыбнулась я, – я тебя даже не поблагодарила за помощь. – я старалась говорить расплывчато, чтобы не обидеть его снова.
– Все нормально. – взгляд его черных глаз меня снова напугал. – Прости, что так резко ушел. Я… просто не ожидал такого поворота.
– Нет, это ты меня прости, – перебила его я, – мне не стоило спрашивать.
– Да ничего. Просто застала врасплох. Я редко рассказываю об этом.
Меня удивила его откровенность, я хотела сказать, что он имеет право хранить секреты, но тут нас прервали пятеро охранников. Я улыбнулась им, но они были настроены отнюдь не дружелюбно. Даже наоборот, напоминали стаю стервятников над трупом. Мне это совершенно не понравилось.
– Предъявите паспорта, – потребовал мужчина с лицом бульдога.
Я достала свой сразу же, а Дэмиан принялся возражать.
– Ну, как всегда! Это дискриминация. Не дам.
О чем он говорит? Я что-то пропустила? Я перевела взгляд с него на Бульдога и обратно.
– Паспорт! – зарычал Бульдог, злобно сверкнув глазами.
Дэмиан возмущенно смотрел на него.
– Нет!
Напряжение нарастало, остальные стервятники подошли ближе, уже пожирая нас голодными глазами.
– Что происходит? – я вдруг крайне разнервничалась.
Дэмиан повернулся ко мне.
– Явное мракобесие и дискриминация.
– У нас же всего лишь паспорта попросили…
– Не дам!
Дэмиан не сдавался.
Я уже ничего не понимала, а кольцо из стервятников все сужалось.
И тут началось, причем весьма стремительно. Они налетели стаей, кинулись на нас, схватили и потащили через зал.
– Эй, – орала я, – что вы делаете?
Послышались возмущенные крики на тайском, слетелось еще несколько стервятников-охранников. И в третий раз за день все уставились на меня. С обвинением, ужасом, отвращением. Я уже узнавала какие-то лица из самолета; многие кивали друг другу со знанием дела. Подтвердились их опасения на мой счет.
– Тони, я ж тебе говорила. Преступница.
– Прошу вас, автобус до моего отеля будет с минуты на минуту. Мне надо получить багаж и ехать, – пыталась я достучаться до стервятников. – Объясните, что происходит!
Но мне не ответили. На меня даже не смотрели. Если бы я понимала, в чем дело, то могла бы постоять за себя, доказать, что не совершала никакого преступления. Но нет. Меня затащили в жалкого вида комнатушку. В таких держат закаленных преступников.
– Я знаю свои права, – прохрипела я. – Моя невестка – сильный адвокат, если я позвоню и все ей расскажу, она прилетит первым же самолетом, и тогда у вас будут проблемы, – просить вежливо мне уже надоело.
Я достала телефон, но его тут же выхватили у меня из рук и вынесли за дверь. Услышав характерный громкий щелчок, я обернулась и увидела, что они вскрыли мой чемодан и принялись в нем рыться.
– Эй, что вы делаете? Там моя одежда!
Я бросила взгляд на Дэмиана, сохранявшего полную невозмутимость, когда полезли в его рюкзак.
– Дэмиан, – требовательно начала я, – что происходит?
– Они подумали, что мы везем наркоту.
– Что?! – взвизгнула я. – Это просто смешно! Почему?
– Дискриминация, я же сказал. Со мной такое уже было. Видят человека в черном и с татухами – и все.
Мимо меня пролетело что-то красное. Мое белье, купленное на медовый месяц. Откровенные кружавчики, которые в целом были совершенно не в моем стиле! Когда эта крошечная прозрачная тряпочка приземлилась в нескольких сантиметрах от Дэмиана, я залилась краской от стыда. Я подскочила, проехалась всем телом по столу, схватила ее, чем, разумеется, привлекла к этой красной тряпке еще больше внимания.
Он посмотрел на меня с улыбкой, и у меня просто кровь вскипела.
– Это все из-за тебя! – гневно прошипела я.
– Что из-за меня?
– Я-то просто рядом стояла. А ты похож… на наркобарона.
Видно было, что я его задела.