– О боже, как романтично, – иногда выдавливала я в промежутках между приступами дикого хохота, – это самое романтичное, что я когда-либо видела, при этом сегодня точно самый неромантичный день в моей жизни. Ну и ирония! – я уже держалась за живот от боли.
За спиной кто-то негромко откашлялся, мы обернулись. Официант смотрел на нас с испугом. Теперь заржал и Дэмиан.
Есть же эта расхожая фраза про то, что смех – лучшее лекарство. Это точно, потому что когда мы наконец успокоились, я почувствовала, что так хорошо мне не было уже несколько дней! Мгновенно полегчало на душе, ведь мне требовалась передышка.
Мы сели за крошечный столик, я взяла меню, радуясь тому, что наконец нормально поем без какой-либо диеты. Меня совершенно не беспокоило, что я могу разжиреть. Но, перечитав меню несколько раз, я поняла, что совершенно не представляю, что там написано.
В меню было заявлено, что меня ждет «кулинарное приключение в королевстве молекулярной кухни», в списке содержались такие вещи, как равиоли с обжаренными гребешками на подушке из разобранного салата с бальзамическими жемчужинами, посыпанные трюфельным пеплом. Пеплом? Слово «разобранный» встречалось еще трижды наряду с такими странными фразочками как сладко-кислая ананасная говядина, имбирная пена и съедобные морские камушки.
– Э… – я посмотрела на Дэмиана в надежде увидеть, что он тоже сконфужен, что не одна я такая невежда и деревенщина, ничего не смыслящая в современном кулинарном искусстве. – Со мной что-то не так или это… – я отчаянно пыталась подобрать слова.
– Позорный авангард, претенциозное говнище!
– Ого, ты за словом в карман не лезешь.
– Я просто к такому отношусь очень плохо, – сказал он с совершенно серьезным видом.
– Умоляю, расскажи! – он снова меня заинтриговал.
– Родители мои такую кухню обожают. Дорого и типа признак культуры и хорошего вкуса, видишь ли. – последние слова он сказал с очень напыщенным выражением, и я рассмеялась. – Однажды мы были в ресторане во Франции, где подавали крабовое мороженое.
– Не может быть!
– Правда, погугли.
Я достала телефон, вбила эти слова в строку поиска. Сеть ловила плохо, но я все же нашла. После нескольких строк мне стало дурно.
– И не только, есть еще мороженое из яичницы с беконом, – и как люди раньше жили без мгновенного доступа к любой информации?
– Да, это было отвратительно, – добавил Дэмиан. – И в то же время безобразно дорого.
Я посмотрела на него, мы обменялись улыбками и какое-то время не сводили друг с друга глаз. Меня охватило невероятно странное чувство, но пока я подбирала ему подходящее название, Дэмиан отвел взгляд.
– Эй, – он помахал официанту, – слушайте, а можно другое меню?
– Простите? – официант с недоумением смотрел на Дэмиана.
– С нормальной едой.
Я попыталась скрыть усмешку. Обидеть-то никого не хотелось.
Но официант ничего не понимал.
Дэмиан зашел с другой стороны.
– Давайте так. Мне гамбургер с картошкой фри. А ты, Лили, чего хочешь?
– И мне то же самое.
Официант был явно шокирован, но вежливо улыбнулся и пошел по воде в сторону отеля.
И тут я поняла, что мы остались совершенно, совершенно одни.
В самом романтическом месте на свете.
Я уже сказала, что мы были там совершенно одни и это было до смешного романтично?
Я немного поерзала на стуле. Мы перекинулись парой неловких улыбок, отпили шампанского, попередвигали салфетки по столу. От нечего делать я взяла цветок, понюхала…
И тут…
Произошло нечто ужасное…
Глава шестая
Я только дважды в жизни сожалела о выборе наряда, но в обоих случаях у меня было достойное оправдание.
Как и многим, подростковые годы дались мне тяжело. И мода тех лет ситуацию не упрощала. В середине двухтысячных бытовало два противоположных тренда, и несчастным подросткам с низкой самооценкой, запутавшимся в себе и своих гормонах, это только усложняло ситуацию.
Для нас это все было очень травматично. Мы не знали, как найти себе место.
Так что однажды вечером мы решили поэкспериментировать с темной стороной в стиле эмо; накрасились поярче, так, что глаза стали как две черные дыры, зияющие из самого ада. Натянули состаренные конверсы, мешковатые камуфляжные шорты и ремни с заклепками. Волосы не мыли и не расчесывали дней пять, чтобы придать им пофигистичной лохматости, и, самое главное, я зачем-то набрала у папы галстуков, и мы нацепили их себе на шеи. И в таком виде, сделав рожи посуровее, мы пошли на вечеринку к Джессике.