— Полагают, что оба эти лица, находившиеся, повидимому, в одной машине, погибли где-нибудь в пространстве от нашего огня, — заключил Хойхороо.
— Мне казалось, оба эти лица погибли еще до начала борьбы? — удивленно проговорил Гро.
— Относительно этого я имею самые достоверные сведения. В начале борьбы, как Оро-Моск, так и Оро-Бер руководили сражением. Наши заметные успехи начались с того момента, когда неприятелем перестали получаться их распоряжения.
Гро Фезера задумался.
— Почему, же ты вывел такое примитивное заключение о их гибели в пространстве? — наконец спросил он. — Насколько я знаю старую лису, она не может так незаметно уйти из мира. А потому, здесь остается место для самых безотрадных выводов.
Укрепившись в этой мысли, председатель Союза Ларгомерогов поставил себе неотложной задачей сейчас же по прибытии на Марс выяснить точно судьбу, постигшую опасного и ненавистного ему человека.
После целого ряда сложных маневров, санаэрожаблю марсиан удалось незаметно прошмыгнуть через сторожевые цепи неприятеля и машина молнией устремилась к Марсу.
По прибытии на планету, Гро Фезера посетил конспиративную квартиру Совета Пяти, где узнал все подробности борьбы. Одним из первых вопросов председателя Совета Ларгомерогов был вопрос о Роне Оро-Бере. Здесь о его гибели точно ничего не было известно, об этом только догадывались.
Снесясь с Военным Советом, Гро Фезера заявил, что выбрать удобный момент для возобновления нападения на Землю зависит от Военного Совета и что для Совета Пяти этот момент безразличен.
Из Военного Совета, между прочим, сообщили о некоторых чрезвычайно сложных неприятельских летательных машинах, выловленных в пространстве, и что одна из этих машин отправлена на исследование к Нооме.
Гро Фезера решил безотлагательно и инкогнито навестить своего учителя, которому он, по своей подозрительности, не особенно доверял.
Если бы Гени и Лейянита во время своих прогулок не смотрели исключительно в глаза друг другу, они несомненно заметили бы следившую за ними фигуру в темном плаще.
Когда в галлерею №23 прибыла летательная машина, предназначенная для пленников, Фезера окончательно убедился в двусмысленной роли своего учителя и в несколько минут испортил машину, в то же время отдав распоряжение своим агентам следить за всеми каналами, прилегающими к лабораториям Нооме.
Фезера дал себе слово не выпускать из вида опасных врагов, в причастности которых к взрыву на Тихом океане он не сомневался, и решил сделать своей базой кабинет при анатомикуме ученого, где он занимался анабиозом.
Ключи от кабинета находились при нем. Кроме того, в кабинете имелся потайный вход, терявшийся в одном из полузаброшенных туннелей. О существовании этого входа знали только два человека — он и его преданный слуга Анорос.
Пройдя через этот вход, Гро очутился в обширном помещении, уставленном всевозможными машинами и приборами и снабженным всем необходимым для усидчивых и длительных занятий.
В нишах стен стояло несколько хрустальных гробов с жертвами его анабиотических опытов. Эти жертвы в свое время были схвачены в уединенных галлереях и подвержены замораживанию.
Посреди помещения стояли на возвышениях два пустых гроба, ждущие своих жертв. При виде их у Фезера мгновенно созрел дьявольский план, который не представлялось труда в кратчайший срок привести в исполнение.
Он немедленно запер изнутри главный вход в кабинет и, захватив с собой небольшой прибор для замораживания человеческого сердца на расстоянии, вышел через потайную дверь. Пробравшись незаметно в анатомикум, Гро поместился в пустую стеклянную витрину, с намерением зорко следить за своими врагами и, в случае благоприятного момента, привести свой план в исполнение.
Дальнейшее мы знаем.
Когда Гени упал, а Лейянита убежала с криками о помощи, Фезера покинул витрину и тем же потайным ходом отнес бездыханное тело к себе в кабинет.
Фезера торжествовал. Один из врагов в его руках, подкараулить другого не составит большого труда.
Убивать Гени он не хотел, так как способ анабиозирования считался и более радикальным, и более удовлетворяющим чувству мести.
Заключив тело Гени в один из свободных хрустальных гробов, автор «Гармонии миров» подвергнул его уже окончательному замораживанию, по всем правилам искусства. Фезера герметически закрыл гроб, накинул на него легкое покрывало и сообщил по радио сестре, что труп ее мужа, будто бы погибшего в бою, доставлен к нему в научный кабинет, где приняты все меры, чтобы предохранить его от разложения.
«Если хочешь убедиться лично — Анорос тебя проводит. Прими меры предосторожности. Я не хочу, чтобы тебя кто-либо видел, в особенности.учитель. На это я имею чрезвычайные причины, о которых после», — заключил он свое сообщение.
Поступая таким образом, Гро Фезера, как сторонник радикальных мер, рассчитывал вылечить свою сестру Авиру от печали по муже и от привязанности к прошлому.
«Когда Авира лично увидит труп мужа, она убедится в бесполезности каких-либо надежд и постепенно привыкнет считать себя свободной», — думал Гро Фезера.
Сделав свое дело, председатель Союза Ларгомерогов вышел через потайной ход и стал караулить своего второго врага. О том, что убежище жертвы будет обнаружено, Фезера не беспокоился. Оффициальный вход надежно заперт, да в него никто и не подумает ломиться, а потайной — тщательно замаскирован и возможность даже случайного его открытия совершенно должна быть исключена.
В одном из темных туннелей Гро заметил в отдалении закутанную фигуру, в которой без труда узнал Роне.
«Какая случайность!» — подумал поэт и легкое беспокойство за возможное обнаружение входа в кабинет закралось в его душу.
Ученый направлялся к подземному люку, с намерением подняться наверх. Фезера пожалел, что второпях не захватил никакого оружия, но возвращаться в кабинет было уже поздно и он в отдалении последовал за Роне.
Глава шестнадцатая.
Дар перламутрового бассейна.
Нооме сидел у рефрактора и следил за борьбой воздушных армий в пространстве. Его несколько безпокоило отсутствие Роне, который не сказал ничего коллеге о своих намерениях. Ученый хотел уже прекратить свои наблюдения и отправиться поискать своего гостя, как совершенно случайно его взгляд упал на чрезвычайно чувствительный прибор сейсмографа.
Стрелка сейсмографа, на его глазах, отметила ряд незначительных толчков и неподвижно застыла.
Ученый постоял несколько минут у сейсмографа, недоумевая над этим явлением.
— «Неужели это результат неприятельских атак? — соображал Нооме. — Или ряд каких-то отдаленных взрывов? Или просто землетрясение? Но замлетрясений на Марсе не было уже несколько тысяч лет»…
Стрелка сейсмографа снова запрыгала, на этот раз сильнее, чертя причудливо изломанную кривую.
— Что такое происходит с планетой? — вслух рассуждал ученый, тщетно ломая голову. — Несомненно, в ее вращательном движении произошло какое-то расстройство.
Стрелка сильно отклонилась назад, вышла за черту ординара и стремительно провела прямую линию в направлении движения планеты.
— Какой толчок! — закричал ученый. — Ну, старик, с нами творится что-то неладное!
Нооме выбежал из обсерватории и бросился искать Роне Оро-Бера.
В зале с перламутровым бассейном он встретил Леяйниту. Она была бледна и печальна.
— Звездочка, ты не видела нашего почтенного гостя? — спросил ученый внучку.
Та, не поднимая глаз, покачала головой.
— А он мне так нужен. Происшествие чрезвычайной важности…
— Нашли Гени?! — закричала девушка.
— Нет, Звездочка, не то… Гени мы, конечно, найдем. Ты не падай духом… Я хотел посоветоваться со стариком о явлениях чисто научных…
— Все о науке! А Гени… — с тоской проговорила Лейянита, заламывая руки.
Старый ученый не нашелся ничего возразить внучке. Он стоял, разводя руками и рассеянно смотря на опаловую влагу бассейна, где накануне стояла машина пленников, убранная теперь.