Зловещая планета утопала в крови. Стоны и вопли избиваемых, безумные крики убийц, сливались в один сплошной, адский кошмар. Зверь в человеке, подавляемый многовековыми наслоениями культуры, проснулся и мстил за свое угнетение. Еще месяц тому назад любой из участников этих кровавых оргий самую мысль о допустимости чего-либо подобного назвал бы бредом сумасшедшей фантазии. Ныне этот чудовищный фантом владычествовал над обнаженным от культуры миром. Плоды пятьсотвековых достижений сдунуло в несколько часов кошмарным дуновением безумия. С результатами астрономических вычислений были знакомы все и никто не надеялся на чудо спасения.
Когда всеми имеющимися в наличии средствами извещения по лицу обезумевшей планеты были брошены несколько успокоительных слов, им никто не поверил, считая извещения за мистификацию.
Эти извещения гласили:
На это первое извещение толпа ответила новыми разрушениями и новыми убийствами.
Все уцелевшие радиофоны общественного пользования завыли на разные голоса во всех местах скопления масс:
— Граждане! спокойствие! Революционный Правящий Совет призывает к благоразумию! Опасность столкновения с кометой устранена окончательно! Правящий Совет ручается за это своею жизнью! Комета пройдет на значительном расстоянии от Марса, она уже изменила свой первоначальный путь! Призываем к спокойствию и порядку! Малейшие эксцессы, вызывающие нарушение мирного течения жизни, с этого момента будут подавляться беспощадно вооруженной силой. Вызываются добровольцы в кадры охраны порядка. Лица, обнаружившие неповиновение настоящему распоряжению, будут подвергаться смертной казни на месте. Повторяем, всякая опасность миновала!
Кошмар прошел. Безумие изжило себя. Люди пробудились от горячечного бреда. Никто еще не знал, каким образом произошло чудо, но все постепенно проникались всколыхнувшейся жаждой жизни и готовностью искупить моменты кровавого безумия какою-угодно ценой. Пробудившийся человеческий разум торжествовал.
Немногие астрономы Марса, уцелевшие во время паники, произвели новые вычисления и с радостью заметили, что путь виновницы безумия отклонился далеко в сторону.
Вечером на фоне неба, залитого заревом кометы, ярко блестели гигантские световые плакаты:
Комета Эреида, направляясь к орбите внутренних планет, пересечет годичный путь Марса на расстоянии 500.000 километров, справа от планеты, завтра, в 22 часа 13 мин. 27 сек.
Ни одной из планет солнечной системы не угрожает ни малейшей опасности.
Кэн и Роне уже двое суток находились в Гималайской обсерватории. Роне и метр Эре за все это время ни на секунду не покидали наблюдательных постов у гигантских телескопов, Кэн — не отходил от своей мощной машины, утилизирующей энергию инерции небесных тел. Тот, в чьих руках находилась судьба Марса, был молчаливо-сосредоточен и слегка волновался за исход своего сверхчеловеческого предприятия. Дело в том, что удельный вес колоссальной кометы не поддавался точному определению. Пущенная полный ходом «машина инерции» в течение первого часа показала отклонение кометы со своего пути всего на 200 километров. В следующий час эта цифра выросла до 140.000 километров. Кэн торжествовал. Его вдохновенное лице светилось внутренним светом, в глазах блистала гордость всепобеждающего разума.
Он вызвал отца и метра Эре.
— Дорогой отец, мы с вами одержали неслыханную победу! Метр Эре, я позволил себе лишить вас славы быть виновником гибели нашего недавнего противника. Гигантская комета, ваша чудовищная крестница Эреида, испугалась вот этой микроскопической штуки, этой ребяческой игрушки, называемой «машиной инерции». Да здравствует метр Эре и спасенная нами планета!».
В избытке нахлынувшего чувства, Кэн бросился к старикам, готовый задушить их в своих объятиях.
— Милый отец, мы с вами можем умереть спокойно. Наше назначение на сей планете выполнено! Пусть, кто может сделает больше, продолжает начатое нами дело раскрепощения человеческого гения от пут стихийной космической силы!
— Умирать? — весело воскликнул Роне Оро-Бер. — Я еще не собираюсь умирать. Мы еще поживем, мой славный Кэн! Как только восстановится несколько спокойствие на Марсе, наш Нооме отправится в свою лабораторию, чтобы продолжать замечательные работы над великой проблемой преодоления распада тканей живых организмов. Я горячо верю в гений нашего друга и пророчу ему небывалый успех.
— Да, кстати о Марсе. Метр Эре, возьмите на себя труд люксографировать революционному правительству о том, что всякая опасность для них миновала. А астрономам Марса предложите усилить их наблюдения над вашей крестницей и высчитать поточнее степень отклонения ее направления. По указанию моего автометрона, это в данную секунду равняется… — Кэн взглянул на аппарат. — равняется… ого! Уже 240 тысячам километров.
Когда тело Лейяниты отправляли на Марс, Атлантида сверкала, вся залитая лучами солнца. Тысячи машин торопливо чертили воздушное пространство. Обычная деловая жизнь федерации Земли давно уже шла своим порядком. О недавней страшной войне ничто не напоминало. Все разрушения, произведенные борьбой, были восстановлены. Человечество на некоторое время вновь обеспечило себе возможность пользоваться плодами мирной культуры и двигать прогресс по пути его дальнейшего совершенствования.
Паника марсиан, вызванная приближением кометы, улеглась. Эреида, миновав благополучно орбиту Марса, с головокружительной быстротой неслась далее. Кэн Роне время от времени подходил к своей изумительной машине и слегка изменял направление случайной гостьи, оберегая планеты системы от опасности познакомиться с ее зловредным хвостом.
Гений человечества торжествовал. Народы Земли и Марса подготовляли праздник всемирного чествования Человеческого Гения в лице того, кто сумел подчинить своей власти судьбы миров.
Кэн Роне слегка морщился от предстоящего ему сомнительного удовольствия…
