— Да точно так же, как с нашими ослами, — заявил Хирей. — Побольше терпения и ласки, и они с нами подружатся.
— Главное, чтобы они у нас плодились, — высказал свое мнение Эмхеб. — Если мы с ними поладим, то для того, чтобы соперничать с гиксосами, нам понадобится много лошадей и много колесниц.
— Не беспокойся, поладим, — уверил Эмхеба Усач. — Я вижу, что лошади любят твердость. И правильно сказал Хирей, хозяин должен подружиться со своим конем. У каждой лошади будет свой хозяин. Они привыкнут друг к другу и станут неразлучны.
— Ты себе уже выбрал лошадь? — спросила царица.
— Вот этого большого серого коня, госпожа, который смотрит на нас. Он помог нам завести лошадей на судно, и благодаря ему на берег мы высадились без хлопот.
— Гиксосы приучили лошадей возить колесницы. А почему бы не попробовать ездить на них верхом? — задумчиво сказала Яххотеп.
— Усач станет первым всадником египетского войска, — не мог не ухмыльнуться Афганец. — Так чего же ты медлишь? Давай скачи!
— Чтобы я влез на эту громадину? — Усач недоверчиво покачал головой.
— Но ты же ездил на ослах!
— Если ты еще не заметил, то я тебе скажу — лошади гораздо крупнее ослов.
— Вожак табуна признал тебя, Усач. Он поймет, чего ты от него хочешь. И вообще, ты же не собираешься огорчать царицу?
— Нет! Конечно нет!
Раздосадованный Усач взгромоздился на спину Серого, близко к крупу. Жеребец и не подумал везти его и тут же встал на дыбы. На глазах двух сотен желторотиков, только что начавших обучение военному искусству, Усач описал в воздухе великолепную дугу и растянулся на песке.
Оскорбленный и раздосадованный, он тут же вскочил на ноги.
— Послушай, Серый, мы с тобой подружились. Ты не должен валять со мной дурака.
— Постарайся усесться поудобнее, — посоветовала Яххотеп.
— Ближе к шее?
— Я думаю, посередине.
На этот раз конь не сбросил седока.
— Вперед, Серый.
Жеребец заржал и взял в галоп.
Усач не ожидал такой прыти и изо всех сил вцепился в гриву. Зрители замерли в восхищении — они никогда не видели, чтобы человек мчался с такой скоростью, как первый всадник Египта.
— Ой! А мне ведь и в самом деле больно, — жалобно простонал Усач.
Он лежал на животе, а Кошечка растирала ему спину.
— Бери пример с героев и терпи, — посоветовала ему жена. — Вот увидишь, мазь тебе быстро поможет.
— Дурацкая лошадь! Все бока растрясла.
— Тряска ни при чем, ты просто сильно ударился. Сильно, но не смертельно.
— Ни за что больше не сяду на это чудище.
— Серый великолепен, и уже без тебя скучает. Самое время тебе снова начать учиться скакать, мой дорогой. Через два дня ты сможешь приступить к делу.
— Ты хочешь моей смерти, Кошечка!
Ласковые руки Кошечки убедили Усача, что она хочет вовсе не его смерти.
— Конечно, были кое-какие неприятности, — сказала она, — но в целом опыт был очень полезный. Царица Яххотеп придумала кое-какие усовершенствования. Я думаю, они тебе понравятся.
Боги сполна наделили Кошечку даром целительства и любви. Как только Усач почувствовал себя лучше, он поспешил к Серому.
Нововведения Яххотеп и впрямь пришлись по душе Усачу, на спину Серому положили кусок плотной ткани, на морду надели кожаную узду, от которой шли поводья.
— Как это он согласился? — удивился Усач.
— Мы все долго размышляли и наконец нашли способ управлять лошадью, не причиняя ей боли. По-моему, мы на правильном пути, но ты, конечно, придумаешь еще что-нибудь,[6] — сказала ему царица Яххотеп.
Как только Усач почувствовал, что Серый его слушается, он пришел в восторг. Теперь он мог скакать быстрее, медленнее, поворачивать направо и налево. Конь чутко откликался на команды, и было видно, что упражнения ему нравятся.
— Признаюсь честно, я поражен, — признался другу Афганец. — Я не был уверен, что ты так быстро освоишь наше новое оружие.
— Пока я лежал и лечился, я много думал.
— О чем же?
— Одного всадника нам будет маловато. Придется и другим учиться, так же как и мне.
— Само собой разумеется, — согласился Афганец, глядя в сторону.
— Я заметил, что одна симпатичная кобылка поглядывает на тебя с интересом.
— Я люблю твердую почву под ногами. Если они болтаются в воздухе, я теряю уверенность.
— Эмхеб и Хирей помогут тебе сесть на лошадь, не сомневайся.
В самом деле, два великана подняли Афганца, как пушинку, и вот он уже в седле.
Одно падение, другое… Но очень скоро Афганец стал вторым всадником в египетском войске.