— Ничего не горожу, биг-босс! Я выпил всего дюжину пива. А до того ехал двое суток в моторной лодке.
— К делу!
— Биг-босс, рассказывать я не мастак. Вот профессор тут все сам написал.
— Хэлло, Ганс! Вызовите своего радиста и скажите, чтобы он перешел на направленную волну. Я предпочитаю разговор без свидетелей.
— Будет исполнено, мистер Вельт! Через десять минут вызываю вас вновь.
— Поторопитесь! У меня не слишком много времени для вас!
Сказав это, Вельт раздраженно стукнул портсигаром по столу и выключил микрофон. Потом, отбросив плед, которым был закутан, вскочил и быстро заходил по комнате.
— Идиот! Кричит на весь эфир о гибели острова. Где у него мозги? Нет, шофер всегда останется шофером.
Вельт со злостью вытащил из кармана носовой платок и остановился около стрельчатого окна. Раздался мелодичный звук. Вельт оглядел заставленные книжными шкафами стены своего кабинета; нажав кнопку, спустил на окнах стальные жалюзи и включил микрофон.
— Ну? — сказал он.
— Я читаю вам, мистер Вельт! — донесся издалека голос Ганса.
— Только живее. Я не позволил бы вам говорить даже на направленной волне, если бы можно было терять время и ждать вашего возвращения.
— «Будь проклят мир капитализма!»
— Но-но!
— Тут так написано.
— К черту! Дальше!
— «Будь прокляты поработители человечества! Я, безумный слепец, профессор Бернштейн, фактически посвятивший свою научную деятельность служению гибели цивилизации, в последний день своей жизни понял это…»
— Поздновато! — сказал Вельт, вертя в руках золотой портсигар.
— «Я создал страшное средство, которое волею судьбы неизменно окажется в руках врагов человечества — поджигателей новой кровавой бойни. Я понял это и уничтожаю то, что создано моими руками. Я не дам никому воспользоваться открытой мною реакцией. Спасая человечество, я приношу в жертву себя и находящихся на яхте людей. Я уничтожу остров Аренида — источник проклятого газа, зажигая над ним атмосферу…»
— Что?! — заревел Вельт, вскакивая и запуская портсигаром в настольные часы.
— Тут написано: «зажигая над ним атмосферу».
— Мало ли что там написано!
— Мистер Вельт… К сожалению, осмелюсь доложить, этот воздушный костер я сам видел.
— Что вы такое видели? — свирепо закричал Вельт, совсем теряя самообладание.
— Горящую атмосферу, мистер Вельт.
— Он зажег ее над островом?
— Так точно, мистер Вельт.
— Проклятый ученый! Он даже сам не понимал, что наделает.
— А что, мистер Вельт?
— Ничего.
— Какие будут приказания?
— Возвращаться немедленно.
— Слушаюсь!
— Все!.. Проклятье!
— Мистер Вельт, не можете ли вы передать моему сыну…
— Мне не до родительских нежностей!
Вельт выключил микрофон. Некоторое время он сидел, откинувшись в кресле и кутаясь в плед. Потом с силой стал тереть ладонями сморщенный лоб.
— Это же гибель, гибель! — шептал он.
Накинув на себя плед, он зашагал из угла в угол.
Дверь открылась, и на пороге показалась Иоланда Вельт.
— Я не помешаю вам, Фредерик? — сказала она.
— Вы? — Вельт приостановился. — Нисколько, моя дорогая. Напротив!
— Чем вы заняты, мой друг? — Иоланда нежно поправила на Вельте плед.
Вельт усмехнулся:
— Я обдумываю организацию нового концерна… Но ближе к делу, моя дорогая. Судя по тону, вам нужны деньги?
— Как вы проницательны! Это действительно так.
— Догадаться нетрудно. Сколько?
— О, пустяки! На эти дни мне хватит трехсот тысяч.
— Что это: наряды, увеселения, пожертвования, благотворительность, карты?
— Да, вы действительно проницательны! — Иоланда криво усмехнулась. — Я люблю чувствовать жизнь, меня надо возбуждать. Это дает мне игра. Я люблю азарт!
— Я признаю игру другого рода. Я начинаю ее с сегодняшнего дня, миледи. Однако я не располагаю временем. Чек для вас написан, возьмите на столе.
Иоланда повернулась к мужу спиной, взяла со стола чек и, не сказав ни слова, вышла из кабинета.
Вельт остался стоять посередине комнаты, уронив плед на пол. Он ожесточенно тер ладонями виски.
Потом он подошел к телевизефону и заказал прямые разговоры с директорами своего концерна в Париже, Лондоне, Нью-Йорке, Токио, Риме.
Мистер Вельд решил действовать быстро, ибо в этот момент он был единственным человеком на Земле, который понимал значение происшедшего.