От прикосновения тело словно наэлектризовалось, и ей пришлось замаскировать удушье кашлем. Ох, и исходивший от него аромат шампанского усилился, из-за чего ломка стала гораздо хуже.
– Что случилось с твоими руками? – спросила она в попытке отвлечься.– Это за дело.
Хорошо. Но чем он заслужил такие порезы? И причиняют ли боль эти раны? Поддавшись импульсу, она поцеловала кончик своего указательного пальца и слегка нажала им на воспаленный порез, как всегда делала ее мама.
– Вот так. Теперь должно полегчать.
Тейн сидел неподвижно, черты его лица застыли.
И затем она поняла: что сделала... и кому сделала. Элин чуть не загорелась от смущения.
– Эм, я имела ввиду... Вау, посмотри на время. Может, я пойду?
Его веки наполовину опустились.
– Останься. – Когда он взглянул на нее, то провел языком по губам. Затем застонал, будто попробовал что-то сладкое. Такое зрелище и звуки были настолько пьянящими и горячими, что могли ослабить решимость любой женщины... даже ее. – И спасибо, – мягко прошептал Посланник.
Не упрекнул. Это удивительно.
– Пожалуйста, – пробормотала она.
В молчании пролетела секунда, хотя сердцебиение эхом звучало в ушах Элин. Затем он пристально посмотрел на нее и спросил:
– Как ты, полностью человек, оказалась в лагере Фениксов?
Полностью человек.
Она была права. Тейн понятия не имел, что Элин полукровка. И ей не стоит разубеждать его.
– Они убили моих... моих...
В горле образовался комок. Пот выступил на лбу, и крик угрожал вырваться.Тейн нежно дотронулся до ее щек, его пальцы погладили ее скулы.
– Снова это.
Прикосновение заставило ее сконцентрироваться... привело в восторг.
– Это?
– Паника. Почему? – спросил он. – Тебе действительно ничего не угрожает.
Она закрыла глаза, чтобы собраться с силами, и ответила.
– Я вспомнила время, когда была в опасности. Фениксы убили моего мужа и отца и взяли в рабство меня и мать.
– Ты была замужем? – слова хлестнули словно кнут. Тейн отшатнулся от нее, будто только что узнал, что она носитель самой страшной болезни. – Как долго?
Интересно. Не на эту часть информации она ожидала такой реакции. Почему ее семейное положение имело значение?
– Да, была. Лучшие три месяца в моей жизни.
– Почему?
– Почему? – повторила она. К чему относился этот вопрос?
– Почему они лучшие?
– Потому что мы любили друг друга. – почему же еще? – Он был сострадательным и заботливым, милым и ласковым, и лучшим, что случилось со мной.
Досада затопила радужную оболочку Тейна, когда он провел двумя пальцами по своей челюсти.Почему досада?
– Сколько тебе лет? – спросил он.
– Двадцать один.
– Такая юная. – Посланник протянул руку и сжал локон волос, из-за чего появилось ощущение щекотки на голове. Наверное, она излечилась от болезни. – Как долго ты прожила у Фениксов?
Элин сопротивлялась желанию отстраниться... и более сильной тяге придвинуться ближе.
– Год.
– Год. Двенадцать месяцев. Пятьдесят две недели. Триста шестьдесят пять дней. Довольно долго для кого-то твоего вида. – Его тон смягчился, став довольно ласковым. – Сколько ужасов ты пережила за это время?
Ее рот пересох. Она хотела рассказать ему. Возможно, он бы утешил ее.
Элин понимала, что поддержка ценится гораздо дороже секса.
Нельзя поддаваться.
– Я не хочу говорить об этом, – прохрипела она.
Он вздохнул и кивнул.
– Понимаю.
Тейн не собирался давить? Это еще больше удивляет. И поэтому Элин решила рассказать кое-что.– У нас был союзник в лагере на протяжении нескольких недель. Девушка. Гарпия. Ника Нежеланная. Помнишь ее? – она не стала дожидаться ответа. – Ника недолго пробыла там, прежде чем пришел другой клан и украл ее, но она хорошо ко мне относилась, и я слышала, что она была мила с тобой во время твоего короткого пребывания. Говорят, что Ника подавила огонь Кендры... почти буквально... когда принцесса заставила тебя обойти лагерь голым и...
– В чем заключались твои обязанности? – сурово перебил ее Посланник.
Ой-ой. Неужели она совершила роковую ошибку, рассказав об одном из его самых унизительных моментов.
– Я не видела это, – попыталась заверить его Элин. – Только слышала...
– Обязанности, – рявкнул Тейн.
Она сглотнула.
– Я убирала. И была развлечением, – добавила Элин с горечью.
– Объясни.
Ни за что. Даже упоминание этого проявления ее рабства было ошибкой."Ползи на четвереньках, собака. Теперь гавкай"."Собаки не пользуются туалетом. Писай здесь"."Никакой ванны на этой неделе. Собаки вылизывают себя".
– Сначала, – сказала она, будто он и просил ни о чем, – я отвечала за приготовление всех блюд. Когда они поняли, что мне нравится это, то заставили прекратить.
Тейн провел языком по зубам.
– Ты станешь готовить для меня.
Она предположила, что под собой он имел ввиду весь бар.
– Эм, нет, не стану. – "Прекрати спорить!" Но она не смогла удержать язык за зубами. – Я бы с удовольствием, правда, но мне кажется повара зарабатывают не так много, как официантки.– Опять деньги. Ты на них так помешана?"Сказать ему или нет? Ты веришь, что он не навредит тебе?"
Ну да. Он холодный и жесткий, но не жестокий. Не с ней, так или иначе.
– Однажды, я собираюсь открыть собственную пекарню и назвать ее "Пусть Все Едят Пирожные". Или "Счастливы Навсегда". Или "Испеченные Мечты". Я еще не решила. Но несмотря ни на что, это будет грандиозно. Люди станут приезжать со всего мира, чтобы попробовать мои восхитительные десерты.
В его глазах блеснули эмоции, которые Элин не смогла описать.
– Завтра, перед сменой, ты испечешь один из своих удивительных десертов для меня.Спасибо, что спросил.
– Конечно. Это я могу. За определенную цену.
Он сдерживался, чтобы не улыбнуться.
– Сколько?
– Как на счет... тысячи долларов?
– Ты спрашиваешь или утверждаешь?
– Утверждаю?
Тейн прикрыл рот рукой, его глаза заблестели. Все-таки улыбнулся!
– Ладно. Тысяча долларов. – Черты его лица разгладились. – Чего тебе больше всего не хватало во время плена?
Сменил тему. Ясно. Не моргнув и глазом, она сказала:
– Кроме семьи? Еды.
Он нахмурил брови от замешательства.
– Семья. Ты сказала, что твою мать взяли в плен.
Волна боли накрыла ее.
– Да. Но через четыре месяца она умерла.
Черты его лица смягчились. Тейн нежно погладил ее подбородок и провел большим пальцем по щеке.
– Сожалею о твоей потере, Элин.
Ее подбородок задрожал. Он выбивал ее из колеи. Она заставила себя кивнуть.Сжалившись над ней, Посланник спросил:
– Какую именно еду ты предпочитаешь?
– Любую. Фениксы кормили меня только объедками.
Иии, мягкость исчезла, на смену пришел гнев.
– Исправим, – пробормотал он. Затем встал, подошел к телефону около бара и набрал номер, его голос был настолько тихим, что Элин не расслышала ни слова.Даже повесив трубку, Тейн не сдвинулся с места и стоял спиной к ней. Через несколько минут в ней уже боролись безрассудство и замешательство... и второе победило. Что происходит?В дверь постучали.
– Входите, – позвал Посланник.
Большой поднос внесли в комнату. До нее дошли божественные ароматы, и рот наполнился слюной.
Элин непроизвольно вскочила и бросилась к нему. Хлеб, сыры, фрукты.– Это все тебе, – сказал Тейн, пристально наблюдая за ней.
– Правда? Серьезно? Если так, то тебе лучше отвернуться. Сейчас произойдут странные вещи.Ожидание его ответа заняло бы слишком много времени, поэтому она набросилась на еду, как дикарка, пока ничего не осталось.