— Да, конечно.
Приллу разбирало любопытство, хотя она боялась, что станет отчаянно завидовать
Бек.
Динь взорвалась:
— Мне некогда! Мне надо чинить поварёшку!
Право же, она никогда ещё не теряла столько времени попусту. Разве что тогда, с Питером.
Мать-Голубка согласно кивнула и произнесла:
— Да, дорогая.
Динь знала, что это значит. А значило это вот что: «Успокойся. Подождёт твоя поварёшка».
Бек стряхнула крупинку пыльцы на маленьких комариков, пролетавших мимо гнезда. Она поманила одного из них — комарик тут же подлетел и уселся ей на палец.
— Ой! — отшатнулась Прилла.
— Комарики любят поиграть, — сказала Бек. — Погляди. Хоп. Хлоп.
На «хоп» комарик подлетел. На «хлоп» опустился на палец. Хоп. Хлоп. Вверх. Вниз. Хоп-хлоп. Хоп-хлоп. Вверх-вниз. Вверх-вниз. Бек подавала команды всё быстрее и быстрее. И комарик подлетал и опускался всё быстрее и быстрее. Прилла поймала себя на том, что кивает головой в такт. Динь продолжала думать о своей поварёшке. Бек командовала так быстро, что её «хопхлоп» слились в одно слово. Комарик остановился.
— Спасибо тебе, — сказала ему Бек и указала пальцем на Приллу. Комарик тут же уселся ей на нос. Прилла окаменела от страха. Она скосила глаза, чтобы его рассмотреть. Новенькая фея ждала, пока он улетит, смахнуть его со своего носа она не решалась. Он пополз по её носу вверх, потом вниз.
— Спасибо, — сказала Бек. — Довольно.
Комарик улетел. Прилла поняла, что она нисколечко не завидует Бек.
«Ну, ни капельки, ни комариного носочка не завидую», — подумала она.
— Теперь ты можешь отправляться к своей поварёшке, Динь, — сказала Мать- Голубка. — Покажи Прилле свою мастерскую.
— Полетишь со мной? — спросила Динь. Ей-то самой желательно было бы отделаться от Приллы. Правда, вот если бы Прилла тоже оказалась феей-починкой…
Прилла кивнула, хотя в душе ей больше хотелось остаться с Матерью — Голубкой.
— Прилла может оказаться починкой, — сказала Мать-Голубка. — Это не наверняка, но и не исключено.
— Вперёд, Прилла! — скомандовала Динь.
Ветер усилился. Лететь в сторону Дерева-Дома было трудно. Когда они всё-таки добрались до места, Динь направилась на второй этаж и толкнула дверь под стальным козырьком.
— Это здесь, — сказала она. Динь всегда испытывала некоторое смущение, когда кто-нибудь впервые посещал её мастерскую.
Но Прилла ничего не видела. Она очутилась на Большой земле, в игрушечной лавке, на рельсах заводной железной дороги. Издали раздался гудок локомотива. Прилла взлетела в воздух. Мимо прогрохотал поезд. Из паровозной трубы клубами валил дым.
— Смотри-ка! — воскликнула девочка-неуклюжик. — Маленькая фея!
Прилла полетела назад, помахав девочке на прощание. Клубы дыма почти совсем её скрыли.
— Осторожнее! — крикнула Динь.
Глава ВОСЬМАЯ
Прилла с размаху налетела на висевшую на гвозде корзиночку. Корзиночка качнулась и начала отчаянно плеваться металлическими заклёпками. Динь кинулась подбирать их с полу. Она так рассердилась, что даже не могла ругаться. Она решила, что Прилла такая же неуклюжая, как любой неуклюжик.
— Прости!
— Никто не говорит «прости». — Динь стала сгребать заклёпки в корзиночку.
Прилла тоже торопливо начала их подбирать. Паркет был выкрашен белым, так что
на нём заклёпки были отчётливо видны. Она оглядела помещение. Ой! Она в изумлении шлёпнулась на пол, позабыв про заклёпки. Ой-ой-ой! И стены, и потолок мастерской были из сверкающей стали. Комната была без углов, круглой, а потолок — в виде купола.
— Я — что? Я… попала… Возможно ли?
Динь позабавило её удивление.
Прилла, заметив, что Динь больше не сердится, насмелилась спросить:
— Мы что, находимся внутри какого-то котелка? У Динь опять появились ямочки на щеках.
— Это был неуклюжиковый чайник. Я нашла его на берегу.
А дальше было так: Динь выправила его вмятины молоточком и отполировала его изнутри и снаружи. Потом, употребив огромное количество фейской пыльцы и прислушавшись к советам Матери-Голубки, которые касались волшебства, она сжала его, просунула в Дерево-Дом, а потом снова расправила. Она повернула чайник носиком вниз, чтобы получился навес над входной дверью, а затем прорезала саму дверь и окошки.
— Мы внутри чайника? — изумлялась Прилла. — Внутри чайника, да? Ой, до чего же ты талантливая, Динь!
— Спасибо, — отозвалась Динь. И, не удержавшись, добавила: — Это единственная внутричайниковая мастерская на всём острове.