Мистер Блэр очень не одобрял их знакомство и пришел в ярость, обнаружив, куда ходила его дочь вместе с представителем «золотой молодежи». А то, что Брюс в ее глазах обладал не большей мужской привлекательностью, чем печеный картофель, совершенно не меняло ситуации.
Синди мельком взглянула на Томаса. Если отец хотел непременно вмешаться в ее дела, то, по меньшей мере, мог бы порекомендовать более симпатичного и доброжелательного шефа, а не эту сушеную акулу.
Девушка закончила работу и передала отпечатанные страницы боссу. Он быстро пробежал их глазами, затем стал читать медленнее. Ищет ошибки, решила она. И наверняка надеется найти. И если они там окажутся, Райс обязательно встретится с отцом и, сочувственно покачивая головой, скажет, что, хотя мисс Блэр не имеет необходимой квалификации, он — из уважения к их знакомству — примет ее на службу.
Люсинде неожиданно пришло в голову, что следовало сделать побольше ошибок — пусть бы качал головой. Но в тот момент ей больше всего хотелось доказать невозмутимому гордецу, что она не до такой степени бездарна, как он, очевидно, полагает. Жаль. Хорошие мысли, как и удачные ответы, всегда приходит в голову слишком поздно.
— Неплохо. — Томас положил отпечатанные листы на стол и направился к двери. Девушка последовала за ним. Они оказались в кабинете босса. Вдоль стены располагался огромный — от пола до потолка — книжный шкаф красного дерева, изготовленный вручную. Полки были заставлены книгами по электротехнике. Компания Райса заполнила рынок новейшим оборудованием, оставив позади конкурентов.
Синди рассматривала тома, подбор которых, видимо, отражал интересы хозяина, и недоумевала: неужели Томас — один из тех, кто днем и ночью думает только о работе?
— Вам следует ознакомиться с большинством научных трудов. Мне нужна не только хорошая машинистка — вы должны разбираться в делах компании.
— Насколько я понимаю, мистер Райс, вы пришли к выводу, что я вам подхожу? — Люсинда крайне удивилась и не скрывала этого. И не поняла, радоваться ей или огорчаться. — Значит, рассказ моего отца основывался не только на родительских чувствах?
Босс откинулся в кресле и соединил пальцы.
— Ирония не является той чертой характера моего секретаря, которая вызывает во мне восхищение, — протянул он.
Ах, вот как, хотелось сказать Люсинде, тогда, наверное, лучше расстаться сразу. Но она проглотила реплику: отец будет счастлив, узнав, что она наконец прислушалась к его советам и получила место благодаря собственным способностям. А девушка очень любила отца.
— Извините, — пробормотала она.
Райс нахмурился.
— Я убедился, что вы умеете печатать, — проговорил он.
— А я еще умею читать, — съязвила Синди, — и с превеликой охотой ознакомлюсь с научной литературой.
У босса поднялись брови.
— Хорошо. Помимо прочего, вам придется отвечать на вопросы клиентов, разговаривать с ними грамотно, со знанием дела.
Наступила пауза, которую нарушила Люсинда:
— Куда же подевался ваш последний секретарь?
— Она уехала к дочери во Францию три года назад. С тех пор ее сменила куча женщин — от полных тупиц до неудачниц-интеллектуалок.
— Понятно, — сказала мисс Блэр, понимая лишь то, что впереди ее ожидают бесконечные стычки с шефом.
— Ну, у вас, во всяком случае, полный порядок с орфографией. — Райс бросил на нее бесстрастный взгляд. — Из чего следует неизбежный вопрос — почему вы здесь?
— Я считала, вы знаете. — Люсинду несколько удивил вопрос. — Я — избалованный ребенок, которого…
— Что вы делаете в моем офисе на самом деле? — нетерпеливо перебил ее босс. — Ведь вы могли бы найти работу в любой компании, если бы пожелали. Ваш отец говорил, у вас отличный аттестат. Почему вы не пошли в университет?
Люсинда обиженно посмотрела на него: Томас вынуждал ее оправдываться.
— Отец настаивал, чтобы вы продолжали образование?
— Да, — согласилась она.
— И хотел, насколько я понимаю, чтобы вы изучали экономику.
— А во время вашей встречи вы говорили о чем-нибудь еще, кроме моей персоны? — Синди не скрывала раздражения. — Думаю, теперь вы даже знаете размер моей одежды и любимый цвет.
На последний вопрос она, разумеется, не ожидала получить ответа. Но босс внимательно оглядел ее с головы до ног. И девушка вдруг почувствовала необъяснимую тревогу. Ее яркая внешность неизменно привлекала внимание. Люсинда привыкла к заинтересованным взглядам, но они никогда не вызывали в ней нервную дрожь.
— Полагаю, размер — восьмой, — ответил Райс, — а что касается цвета… то к вашим волосам, наверное, подойдет зеленый тон. Темно-зеленый.
Люсинда вспыхнула и заторопилась с ответом:
— Я не пошла в университет потому, что намеревалась сделать перерыв в занятиях.
— Зачем?
— Чтобы немного отвлечься, — робко пробормотала она, чувствуя, что ее загнали в угол.
— Так. Вот теперь мы, кажется, добрались до сути дела, не так ли?
— Вы полагаете? — Девушка начинала злиться.
— Вы можете иметь навыки, необходимые для работы у меня, — а мне есть с чем сравнивать, уверяю вас, — но я не потерплю, чтобы ваша личная жизнь мешала служебным обязанностям. И опаздывать запрещается, несмотря на ночные развлечения. Я понятно объясняю?
— Более чем, — сухо ответила Люсинда.
— Еще одно правило. Не стремитесь закончить работу побыстрее и занимать телефон разговорами с многочисленными поклонниками.
— У меня их нет, мистер Райс! — взорвалась она. — Полагаю, вряд ли отец сообщил вам что-то подобное.
Он пожал плечами.
— Мистер Блэр упоминал какого-то плейбоя, который постоянно крутится возле вас. Ну, а плейбои в одиночку не ходят. — На лице босса появилось презрительное выражение.
— Короче, вы не одобряете мой образ жизни, не так ли?
— Естественно.
Да, суровый шеф, не из тех, что ходят вокруг да около и выбирают выражения помягче, подумала девушка.
— Я вырос в бедности, мисс Блэр, и всего добивался сам. Разве я могу одобрять молодых бездельников, которые умеют лишь планировать развлечения на завтра? Не вызывают моего восхищения и женщины, подобные вам. Выросшие в роскоши, вы твердо уверены, что настоящий труд не для вас. Не отрицаю, вы достаточно умны, чтобы жить самостоятельно, но вас такая перспектива явно не привлекает. Зачем? Разве я не прав?
Люсинда промолчала, хотя выслушивать о себе подобное мнение было неприятно. Возможно, Томас Райс прав. Отец ей ни в чем не отказывал, и она не испытывала желания сделать карьеру.
— Но это мое личное впечатление, — холодно заметил босс, прерывая ее размышления. — А личные чувства не должны затрагивать работу, и пока вы будете справляться с ней, проблем не возникнет. Но если вы начнете пренебрегать» своими обязанностями, то очень скоро поймете, что у моего терпения есть пределы.
Они молча смотрели друг на друга. Люсинду охватило отчаяние — из ее затеи ничего не выйдет: она вызывает у босса неприязнь.
— Благодарю вас за столь радушный прием, мистер Райс, — сухо произнесла девушка. Его жесткие черты неожиданно смягчила улыбка.
Он встал, провожая Люсинду к столу, где стояла пишущая машинка.
— Что ж, мне придется терпеть ваш острый язычок, — пробормотал он. — Однако, — добавил Райс, — одеваться в коллекционные платья необязательно. — Он чуть наклонился к девушке. — Советую для вашего же блага. Люди, с которыми вам предстоит общаться, принадлежат к совершенно другому кругу, а это, — Томас дотронулся до воротничка дорогой блузки, — может оттолкнуть от вас очень достойных клиентов.
Синди, не успев отстраниться от его руки, вдруг почувствовала, как напряглось тело. Райс поднялся и ушел в свой кабинет. И только оставшись наконец одна и начав разбирать стопку бумаг, приготовленных для печати, она постепенно расслабилась.