Ларс самодовольно прикрыл глаза.
– Так почему же, когда ты пытался вытащить меня и когда проснулась сила трёх, ты с нами не справился?
70. О земном и не только
Ларс изменился в лице, резко встал, подошел ко мне.
– Промашечка вышла. Не ожидал от вас такой удали, не был готов. Быстро вы сконектились.
Он посмотрел, и меня продрало до дрожи без всякого мороза. Сквозь зелень мальчишечьих глаз, пробился взгляд древнего, непобедимого пришельца. Неотвратимого зла, которому надоело убивать, да только теперь выжившие позавидуют мертвым.
– Но это говорит о том, что я не ошибся, выбрав тебя. Ласточка, ты сама не понимаешь, как влияешь на земных эджеров. Это же самовлюбленные засранцы, погрязшие в собственной исключительности. Однако стоило посмотреть, как они объединились, когда ты исчезла в портале, остервенело искали, рыскали по мирам. Сауда-то отправился вызволять один Дэвид. А как девочка пропала, сразу прям ощетинились все. Так, глядишь, и дальше будут действовать сообща. А зачем мне нужна в контрах целая команда разграничителей? Может быть это будет хуже, чем сила трёх?
Или лучше? И по поводу самовлюбленности я бы поспорила. Является ли самовлюбленным человек, который лечит мир, не требуя ничего взамен? А спасенные люди даже не знают, кто и как от них беду отвёл. Что же касается девочек, за Айгуль разграничители беспокоились не меньше. С неё всё и началось.
– Я, конечно, понимал, что от земных эджеров могут быть проблемы. Хотел выкосить всех, но потихоньку, лет этак за пятьдесят. А тут ты объявилась. Кстати, где ты пряталась несколько дней? Молчишь? Да ладно, не особо интересно, теперь уж точно никуда не денешься.
Ларс снова меняет декорации. Мы на площадке. Даже находясь достаточно далеко от края, я вижу умопомрачительную высоту. За мной не то, чтобы пещера, скорее, углубление среди камней, которое разве что может несколько закрыть от дождя и ветра.
– Я хорошо изучил вашу породу. Как бы я тебе сейчас не расписывал нашу прекрасную жизнь, ты гордо ответишь отказом. Поэтому дам время на осмысление. Еды здесь, как ты понимаешь, нет. Дожди идут достаточно часто, поутру камни мокрые от испарений – можешь облизывать их. Так что от обезвоживания не умрешь. Оставляю твоего зверька, его шкура поможет защититься от холода и спать будет комфортней. Так что все условия, как ты понимаешь. Я о тебе позаботился. И буду защищать тебя всегда. Вы, человеческие женщины, любите такое. А дня через три, может пять, я вернусь. Ты уже не будешь сверкать на меня глазами, как теперь, а встретишь с радостью. Вот тогда и поговорим о нашей совместной жизни.
Ларс был очень доволен и умиротворен. Он проговаривал тирады как будто не для меня, а сам себе. Наверное, он так давно был в одиночестве, что привык откровенно говорить только сам с собой.
– А ты не боишься, что пока я тут останусь глодать камни, меня найдут мои друзья? И сила трёх тебя снова удивит.
Это единственное слабое место, которое я заметила в пришельце, поэтому перед предстоящей экзекуцией постаралась укусить его побольнее. Но такого продолжения не ожидала.
Бледное лицо мальчишки-старца покрылось красными пятнами, в нем мелькнуло что-то чужеродное, зловещее. Потом он закинул голову и расхохотался. Громко, задорно. Кажется, эмоции ему тоже нравилось испытывать, и неважно какие. Он огорчался и радовался с видимым удовольствием. Принесло же на Землю чужеродную заразу.
Я похолодела. Поодаль сквозь дымку стали проявляться два силуэта. Знакомых силуэта. Один был привязан за руки к каменному выступу таким образом, что почти висел на веревках над пропастью, рот заклеен скотчем. И это был Дэн. Второй был связан по рукам и ногам, но падение в провал ему не грозило. Дэвид сверлил пришельца глазами и сжимал челюсти так, что было понятно, почему кляп ему не нужен: он и так не раскроет рта.
– Эффектно я тебе их преподнес, правда? – разулыбался Ларс.
Сейчас он вел себя, как нашкодивший мальчишка. Пришелец прекрасно видел, что кровь хлынула мне в лицо и я еле стою на ногах.
– Как ты понимаешь, в моем «зверинце» врагов количество мест ограничено. Так что оставить в живых могу только одного. На самом деле места у меня полно, но я так хочу. Не буду долго плести интригу, ты и так догадываешься, кому продолжать мучиться. Здоровяк тебе посимпатичней будет, чем балабол. Вот его и оставим. Опять же еще один рычаг давления на тебя.
Дэйв напрягся так, что веревки впились в его тело. Дэнис же отвернулся и смотрел на окружавшие нас каменистые вершины. Прощался с жизнью?
– Ларс, – произнесла я охрипшим голосом, – что ты хочешь? Может быть, как-то договоримся.