Видела, как увлажнились глаза сурового воина. Мой человек, мой.
Теперь мы сидели в небольшой кафешке. За окном вместо нормальной зимы какай-то мерзостная слякоть. Прохожие и автомобили бредут в полусерой дымке. По огромному окну, у которого мы расположились, стекают капли. То ли снег, то ли дождь.
Мне очень хорошо. Чувствую себя значимой, свою жизнь важной, наполненной. Я – эджер, очень нужный винтик в мироздании, а еще я учительница, и очень хочу к своим ученикам! Я уже давно не была на работе, а они там совсем брошенные. Кто их научит прекрасному? Не думала, что мне может так страстно захотеться на работу. Что мне так кайфово будет жить.
А все из-за этого мужчины, что сидит напротив. И из-за сомнения в его глазах. Он поделился своими чувствами, да так, чтобы я точно ощутила, что его обуревает. А теперь хочет забрать их назад.
– Ника, это моя вина. Я был уверен, что другому раскрыть запечатку – это лишь подсмотреть чужие чувства, эмоции, всё равно что посмотреть кино. Я думал так достучаться до тебя. Мы с Дэном десятки раз вскрывали и создавали запечатки. Баловались, можно сказать. А тут как увидел, что чувства, сохраненные в запечатке, целиком перешли на Ларса. Ну, то есть на того, кто прикидывался Ларсом.
– Может быть это его личная восприимчивость сказалась? Индивидуальная непереносимость, – предполагаю я. – Всё-таки он не человек!
– Да, он не человек, – задумывается Дэйв. – Не просто же так вымер тот мир. Возможно, и они воспринимали сохраненную информацию не так, как мы.
– Ну, значит, я могу ее спокойно вскрыть.
– Я не могу этого позволить, если есть хоть крошечная возможность, что мои чувства перейдут на тебя. Ты совершенно не обязана чувствовать то же, что и я.
Охотник вновь хватает меня за руку, но тут же отпускает. Одно я поняла точно – силой никакие споры со мной он решать не будет. Даже если думает, что во благо.
– Но ты же не испытываешь ко мне ненависть? – спрашиваю я. – Не хочешь меня оскорбить?
Глаза его расширяются:
– Ни в коем случае!
– Тогда что же страшного в том, если я не просто подсмотрю твои чувства, но и приму их на себя?
– Потому что мои чувства только мои. А ты имеешь право на свои собственные!
Я довольно долго носила его запечатку и боялась её раскрыть, хотя, наверное, должна была сделать это сразу, еще в мёртвом мире. И Дэв именно этого хотел. Теперь всё наоборот. Он сопротивляется, а мне чертовски хочется посмотреть, что же там внутри.
Я гляжу в карие глаза, чуть улыбаюсь и раскрываю распечатку.
Дорогие читатели! Такие картины действительно существуют. Можете поискать картины Валентина Массова. Но будьте готовы, что экран компьютера не передаст и десяти процентов очарования его работ.
А нам остался последний шаг до завершения истории.
73. Вам и не снилось...
Мужчина напротив. Яркие карие глаза, каштановые кудри, плотно сжатые губы. И эта привычка чуть задирать голову. Господи, как же я его люблю. Даже когда уверенным тоном говорит раздражающие меня несусветные глупости и не скрывает, что снисходительно относится ко всем женщинам, и ко мне, в частности. Или то, что я принимаю за снисхождение, которое он бросает с высоты своей силы и роста, что-то иное? Главное, что я хочу быть с ним, не могу на него налюбоваться, хочу греться в его объятиях, в его голосе, хочу слушать его дыхание… Стоп. Что я чувствую, я и так знаю. Я же открыла распечатку и должна увидеть чувства Дэвида. Или? Или это его чувства, что совпадают с моими? Любовь она и есть любовь, она не делится на мужскую и женскую.
С недоумением смотрю на лучшего в мире охотника. Он не опускает глаз, плотнее сжимает губы. Но в нём еще и… страх, боль. Эта гора мускулов может чего-то бояться? Я же никогда не наврежу ему, по крайней мере, осознанно. Словно удар доходит: он боится меня потерять. Жизнь эджера непредсказуема. Меня может занести в такие дали, из которых самый сильный и умелый воин не сможет достать.
– Я буду осторожна, – шепчу я. – Это почти безопасно, если соблюдать правила. Всегда под ударом лишь проводник.
Дэвид кривится уголком губ. Да, правила – это не про меня. Но это еще не все. Что же там еще? Обречённость. Я аж захлёбываюсь от этого накатившего ощущения. Он обречён. Он будет любить меня всегда. Даже если я уйду к другому. Отпустит. Но любить не перестанет. Потому что я… А что со мной не так? Я – единственная девушка, что может ставить границы? Я… ЧТО? Безалаберная? Уязвимая? Нежная? Упрямая? Целеустремлённая? Прекрасная?