– Это последняя земля, что осталась? – спросила я.
– Мы никак не могли добраться до этого острова, что-то не пускало нас. А теперь получилось, – с восторгом заговорила Гражина.
Здорово, мы здесь. И что дальше?
А дальше, я увидела, что мертвая топь под звучным названием «ликварнигра» вдруг подернулась рябью, зашевелилась, ожила. Взглянула на испуганное лицо спутницы – она такого никогда не видела.
Что-то не так. Я быстро поняла, что именно: черная муть начала поглощать остров, сантиметр за сантиметром, медленно подбираясь к нам.
– Гражина, что еще сказал Влодзимеж? – я тряхнула бледную девушку за плечи.
– Он, то есть ты, велел отдать тебе ключ, – медленно проговорила она.
Молча протянула руку. Гражина дала небольшой хрустальный ключ. Скрипичный. Ну, конечно, какой ключ может быть здесь еще?
Я смотрела на хрустальную загогулину и не понимала, где, кроме нотного стана, она может пригодится? Между тем, топь наступала, так и хочется сказать: радостно чавкая, на самом деле, здесь стояла оглушающая тишина, ни вздоха ветра, ни жужжания насекомого.
Крысик спрыгнул с меня на землю, влез на скрипичный футляр и принялся его грызть. Что за прелесть, это животное!
– Гражина, бери скрипку и играй!
– Что играть? – растеряно спросила девушка.
– Все что хочешь, умоляю, только не останавливайся!
Скрипачка вынула из футляра инструмент, вскинула на плечо, легким смычком тронула струны, полилась музыка. «Вальс Глиэра», – всплыло в мозгу. Затем зазвучала мелодия из оперы «Орфей и Эвридика». Всю нашу музыку позаимствовали, Вивальди, Глиэр, Глюк, Фибих. Или это мы у них?
Раздумывать над этим не было времени. Уже при первых звуках я увидела, что решение было верным: ликварнигра остановилась. Мало того, с ней стало что-то происходить, мерзость, похоже, затошнило. Она стала вибрировать ровными кругами, будто в нее кинули несколько камней. Затем центры этих кругов начали постепенно расширяться, но внутри не было почвы. Я пригляделась, мне показалось, что это порталы, за которыми маячили вполне себе мирные пейзажи. Только я видела их через прозрачную завесу, словно воздух перед ними сгущался, плыл. Подошла ближе, к самой топи, теперь, казалось, я могу протянуть руку и коснуться прозрачных «дверей». Как я поняла, мой ключик должен был подойти к одной из них. Сзади раздавались звуки скрипки, которые помогали удерживать это хрупкое равновесие. Выдохнула, чувствовала себя удивительно спокойно. Особенно, если учесть, что от меня сейчас зависит, будет ли утонченный мир меломанов проглочен черною мутью. Да и останусь ли я сама в живых, если допущу ошибку?
Всмотрелась в пейзажи. Вот этот был точно, как на полотне Шишкина «Утро в сосновом лесу», те же поваленные деревья. А мишек нет, разбежались. Другой вход – белые горные вершины, тоже очень знакомо, словно картина Рериха «Джомолунгма», только вживую. Этот милый белый дом на пригорке, рядом – башня с прожектором, маяк на Арле, я тоже раньше видела на картине Эдварда Хоппера. Прямо передо мной, переливалось ярчайшим синим и бирюзовым бескрайнее море, над ним, в белесоватой высоте висели разноцветные крупные птицы, что-то вроде павлинов. Этот вид был мне абсолютно незнаком, мало того, вызывал отторжение. Разве такие большие птицы могут так далеко удаляться в открытое море, да и умеют ли такие жар-птицы летать вообще?
Что я должна сделать? Открыть вход в один из известных мне миров? Или? Ключ может не только открывать, но и закрывать, верно? Посмотрела на крысика, который сел на задние лапки и смотрел на меня. Помощи от него не будет, все сама.
Чуть приблизилась к порталу с морем, черная жижа расступилась передо мной. Ого, да я волшебница! Протянула скрипичный ключ на ладони прямо в прозрачное марево. Он рассыпался в блестящий порошок, который тут же потемнел, стал похож на цемент. Я отпрянула. Передо мной вместо полупрозрачной двери стояла бетонная стена, которая все больше росла, расширялась, а потом она начала двигаться от меня, к горизонту, загребая собой всю черную жижу. Там, где проходила стена, появлялись цветы и деревья, словно они всегда здесь и были, а ликварнигра только закрывала их, наводила морок.