Ошеломленная увиденным, повернулась назад, мы же были окружены чернотой со всех сторон, но и там было бетонное ограждение, под напором которого ликварнигра отступала.
Гражина перестала играть, теперь она плакала, видя, как очищается ее мир. Девушка с благодарностью смотрела на меня. Нет уж, пусть обнимается со своим настоящим Влодзимежем. А я увидела знакомые радужные линии, почувствовала, как по штанине вверх взбирается крыса. Тут же схватила ее в руки, и оказалась в своей квартире, обнимающей Крэйзи. Получается, я вернулась в тот же миг, из которого отсюда улетела в музыкальный мир. Здесь я только-только вернулась домой, расстроенная после встречи с Романом. Как же давно все это было!
В дверь раздался звонок. Автоматически открыла дверь, за которой стояли участковый в полицейской форме, старший по дому Владислав Владиславович, а возглавляла этот отряд Аполлинария Савельевна.
9. Фига в кармане
– Вот эта девица держит в страхе весь подъезд, – ткнула в меня пальцем соседка.
Можно подумать, тут были еще какие-нибудь девицы, кроме меня.
– Её дворняга кидается на всех подряд, а если сделаешь замечание, то можно схлопотать и от самой хозяйки. Сегодня она запустила в меня валенком, – продолжала Аполлинария, скорчив жалобную гримасу, даже попыталась выжать слезу.
Она разумно утаила, куда ей сегодня угодила любимая обувка наших предков. Крэйзи сидел ровно на попе, повиливая хвостом и навострив уши: слушал, какие небылицы про него плетут.
– Добрый вечер, – сказала я. – Моя собака никогда не кусала людей. А валенок у меня просто нет, не ношу, так что я ничего в вас не пуляла.
– Ты хочешь обвинить меня во лжи! – вскипела тётя.
– Девочки, прошу вас, давайте не ссориться. Нужно разобраться в ситуации, чтобы мы жили в мире, а ваш подъезд получил звание образцового, – оптимистично предложил Владислав Владиславович.
Дядька он был неплохой, только очень активный: летом высаживал во дворе цветочки, зимой чистил снег, помогая дворнику, а уж если видел бычки у подъезда, проводил серьезное расследование и из-под земли доставал виновного.
– Я думаю, ее следует оштрафовать, а лучше посадить на пятнадцать суток, – гнула свою линию Полина Савельевна.
Какие пятнадцать суток? А кто будет собаку кормить?
– На первый раз можно обойтись предупреждением, – сказал молчавший до сих пор участковый.
Что?
– Почему? – возмутилась я. – То есть, априори я виновата? А где доказательства, что моя собака опасна для окружающих?
– Валенок, значит, вы не отрицаете? – спросил полицейский.
– Валенок я видела, но в Полину Савельевну не кидала, он сам угодил ей… – вздохнула в ответ.
– Я же говорила, – торжествующее вскричала Аполлинария, гордо качнув хайерскребом.
Дверь напротив приоткрылась. Оттуда высунулся востроносый, худой мужичонка, муж драгоценной соседки. Юра улыбнулся мне так сладко, хоть чаем запивай:
– Здравствуйте, Вероника! А что вы тут все собрались?
Полина Савельевна вся напряглась, злобно зыркнув сначала на меня, а затем на мужа.
– Закрой дверь! – прорычала она.
Дверь быстро захлопнулась.
Или мне кажется, или дело не только в собаке? Нет, Полина Савельевна, выжить меня отсюда вам не удастся! Тем более я заплатила за квартиру на три месяца вперед!
– Так что будем делать? – вперилась она в участкового, разве что за грудки не схватила.
Тот мялся, подозреваю, на жалобы этой особы приходил уже не первый раз.
– Я знаю, что делать, – влезла я. – Простить и отпустить.
– Не собираюсь никого прощать, – сжала губы Аполлинария.
– Вообще-то, я предложила простить вас. Вы по надуманному поводу беспокоите людей, отнимаете время у сотрудника правоохранительных органов и у Владислава Владиславовича!
Аполлинария вспыхнула, посмотрела так, будто хотела придавить меня взглядом, вдруг дьявольский огонек блеснул в ее глазах.
– Посмотрите, какое кольцо! Да оно стоит миллионы! Откуда у нее такая вещь? Она воровка! Или занимается профессией, которая в нашей стране запрещена.
Участковый и старший по подъезду уставились на кольцо.
Я человек бескрайне терпеливый и немного нерешительный. Но когда моя выдержка подвергается сверхъестественным перегрузкам, я способна на немыслимые вещи. Это мной уже проверено не раз. Кем-кем, но проституткой меня еще никто никогда не называл! Никто и никогда! Все, Аполлинария, ты сама хотела войны.
– Откуда у вас это кольцо? – поинтересовался полицейский.
Если бы у него была ориентировка по пропаже драгоценности, он бы задал этот вопрос в самом начале беседы. Значит, кольцо не ищут, по крайней мере, пока. Пора переводить стрелки.