– Да ты психолог! – вместо меня ответил Дэйв и, схватив бывшего, как щенка, за шкирку, легко сбросил с лестницы.
Я в ужасе перегнулась через перила посмотреть, как Рома приземлился. Красный, взъерошенный, но вроде бы живой и целый.
– Пойдем, любовь моя.
Дэйв аккуратно подхватил меня по локоток и повел наверх.
Поставьте книжке лайк))
21. Воин, охотник и просто жених
– Начинаю привыкать быть твоим женихом, – произнес Дэйв, когда мы зашли в мою крошечную квартиру. – Когда свадьба-то?
– На работе сказала, что в сентябре, – зачем-то сказала правду вместо того, чтобы отшутиться.
– Хорошо, – кивнул он. – Хотя я надеялся, что это произойдет раньше.
Я с недоумением посмотрела в серьезное лицо. Странные у него шутки.
Охотник взял меня за руку. Несмотря на внушительный рост и вес, руки у него были изящные, хоть и крупные. Я опустила глаза, глядя на собачку замка на черной куртке, освобождаться не торопилась.
– Холодная, – констатировал Дэйв, – пойдем пить чай.
После всего происшедшего меня потряхивало, но скорее от нервов, чем от холода. Мог бы и обнять, если замерзла, а не чаем отпаивать.
– А почему ты вдруг пришел? – с досадой спросила я. – Пироги были невкусные?
– А почему ты не стала целоваться? Луку наелась? – ответил он в тон и пошел ставить чайник.
Вот только стал немного похожим на нормального человека и тут же проявил свою отвратную натуру. Совершенно нет чувства такта, грубиян! Я сложила руки на груди, пытаясь удержать внутреннюю дрожь, насупилась. Дэйв вовсе не торопился разбавить внезапно повисшую тишину. Он полез в холодильник, достал оттуда огромный батон колбасы, который я туда не клала, начал нарезать бутерброды моим кухонным ножом. Получалось у него красиво и тонко.
– Насколько я помню, нож был очень тупой, – сказала я.
– Поточил, – коротко ответил Дэйв.
По нему совершенно не было понятно, злится он или в хорошем расположении духа. А что Дэвид, собственно, сказал, почему я обиделась? Если задуматься, первая намекнула ему, что он лопал пироги с тетками на улице, в ответ он проехался по моим «поцелуям». Это что я его сейчас, оправдываю? Запуталась.
Между тем, Дэйв выкладывал мне на тарелку ломтики неизвестного зеленого фрукта. Я вопросительно подняла голову.
– Ешь, он повышает иммунитет, не заболеешь. Ешь, говорю!
Я попробовала. Приятный, совсем несладкий, но душистый и необычный. Стоп, а что это мне здесь приказывают, что есть? Отодвинула тарелку. Дэйв уже разлил чай, тоже сел за стол. Молчал. Странные у нас отношения. Ведь он хороший, я чувствую, но все равно раздражает, хочется прицепиться к его словам и поступкам. Вот, кстати.
– Откуда ты это все навытаскивал? У меня не было ни колбасы, ни экзотических фруктов.
В ответ он лишь пожал плечом.
– А если сейчас какая-то семья умирает от голода без колбасы и фруктов? – продолжила я. – Или, получается, вам с Дэном можно таскать невесть откуда цветы и игрушки, а мне нельзя даже позаимствовать трап, чтобы спасти целую планету?
– Ты вытащила за грань целый трап? – поднял бровь Дэйв. – Сильная. Впрочем, ты автобус переместила, лишь бы не опоздать на работу.
– А что, размер имеет значение?
– Имеет. Каждый эджер талантлив по-своему, каждый может переместиться из мира в мир, а взять что-то из другого мира получается не у всех и не всегда, а тем более что-то глобальное.
– Но ты и Дэн можете. А автобус сможешь «позаимствовать»?
Дэйв в ответ коротко и скромно кивнул.
– То есть стащить дворец с бассейном не получится? – спросила я скорее в шутку.
– Не получится. Но можно переместиться туда, где этот дворец находится.
– Вернемся к моральной стороне, почему ты бессовестно берешь чужие вещи?
– Прежде чем ответить на этот вопрос, я должен тебе кое-что разъяснить.
Дэйв начал издалека, и выяснилось, что объяснять он умеет не хуже Дэна.
Среди миров, число которым гугл (*в математике единица со 100 нулями), есть старые, новые, умирающие, возрождающиеся. У каждого своя судьба, и с этим ничего не поделать, все рождается, живет и умирает, только время там течет иначе, у каждого по-своему. Границы миров нерушимы, но иногда что-то идет не так, появляются прорывы. Вот именно этими прорывами всегда занимались разграничители. Проплешины могли натворить бед, но были статичными, например, как Бермудский треугольник на земле. Аборигены всегда знали, про аномальные зоны, старались обходить их стороной.