– Добрый день. Как вам наш танец?
Блондинистая "француженка" в прямом сером платье с мохнатым цветком на плече подходила к нам. И обращалась она не к директрисе и уж, конечно, не ко мне.
Как Стародубова вообще позволила учительнице сверкать коленками в образовательном учреждении?
Дэвид вежливо кивнул.
– К сожалению, не успел оценить ваше творчество по достоинству, слишком поздно пришел. Если будет прогон концерта, с удовольствием посмотрю, – ровно ответил Дэйв, не позволяя себе опустить взгляд ниже лица «подруги».
Кристина заулыбалась. Ведь знает же, что это мой «жених»! Нет, кадрит нещадно и при всех. Во мне вскипала ярость. Прям хотелось распихать и выгнать прочь всех, Раису Ефимовну и Зою Евгеньевну, глядевших на нас издали, и даже Светлану Павловну. Чтобы не смотрели так на МОЕГО мужчину. А Кристину, Кристину… Я не успела кровожадно придумать, что бы я хотела сделать с француженкой.
В большом актовом зале стало еще теснее. К нам шел Дэн.
46. О чем поют эджеры
Я привыкла лицезреть принца и охотника вместе. Но здесь, в стенах школы, целых два эджера, это был явный перебор. И дело не только в их сногсшибательной мужской харизме и удивительных манерах. Только сейчас, в актовом школьном зале я поняла, что разграничители излучали энергетику, несвойственную обыкновенным людям. Исцеляющую. С ними рядом просто хотелось находиться, было комфортно, дышалось легче, словно греешься в лучах весеннего солнца. Что-то подобное люди испытывают к врачам-хирургам или к пожарным, уважение и небольшой трепет. Окружающие чувствуют, что такие люди спасают жизни. Дэн и Дэйв спасали целые миры, так что наличие у них «гена спасателя» ощущалось еще более ярко. И земные учительницы профессиональным и женским чутьем быстро поняли, что перед ними не простые представители сильного пола.
– А чем вы занимаетесь? – спросила Стародубова Дэйва, когда Дэн, представившийся Дэнисом Штейном, отправился на сцену демонстрировать номер, который якобы разучивал всю ночь. – Думала, вы работники эстрады, но сейчас вижу, что на артистов совсем не похожи.
Я замерла, ожидая его ответ не менее, чем директриса.
– Мы с Дэнисом работаем в благотворительном фонде, выезжаем на спасательные операции, иногда и в горячие точки, – невозмутимо ответил Дэвид.
Светлана Павловна и Кристина восхищенно вздохнули. А я удивилась: надо же, он практически не соврал.
– Давайте присядем, – предложил охотник, посадив меня по правую руку, слева уселась Светлана Павловна. Кристине пришлось довольствоваться местом подальше.
Дэвид ни разу на меня не взглянул. Я же не знала, куда девать руки, школьные кресла были узкие, он почти касался меня плечом. Охотник, все также не отводя взгляд от сцены, взял меня за руку, сплел пальцы и положил свою ручищу на общий подлокотник наших кресел так, что моя рука оказалась сверху. У меня волосы на спине встали дыбом. Дэйв же демонстрировал железную выдержку, которую вчера в своей квартире я что-то не приметила. Нет, его точно подменили.
Я так увлеклась близостью охотника, что не сразу поняла, что вытворяет на сцене принц.
Дэн играл на рояле и пел на английском языке. Я знала эту очень старую песенку «Tie a yellow ribbon round the ole oak tree» (*песня Тони Орландо). Странный выбор для школьного концерта, уж очень она древняя, в два раза старше меня. Веселая, симпатичная мелодия. Но смысл. Парень три года находился в плену. Наконец он освободился, и не знает, нужен ли своей девушке по-прежнему. Он написал ей письмо: если она все еще ждет его, пусть повяжет желтую ленточку на старый дуб. Если он не увидит этот знак, то не выйдет из автобуса, проедет мимо и они никогда больше не встретятся. Он просит водителя посмотреть, есть ли на дубе желтая ленточка, потому что сам не в силах поднять глаз. Парень слышит, как весь автобус аплодирует и не может поверить: на старом дубе развиваются сто желтых ленточек.
Почему-то к концу песни на глаза наворачиваются слезы. Такая незатейливая история берет за душу. Или дело в проникновенном негромком баритоне Дэна и мастерском владении инструментом? Дэн так прекрасен, что совершенно не хочется, чтобы он умолкал. Но стихает последний аккорд. Немногочисленная публика, ведь в зале на репетиции только свои, взрывается аплодисментами.
Похоже Дэн затмил Дэйва.
– А может ты что на гитаре зажжешь? Роковое? – спрашиваю я, высвобождая руку из теплого захвата охотника, чтобы похлопать в ладоши.
– Может и зажгу, – поворачивает он ко мне голову.