Вот и именно, что не мечтала. Но я промолчала. Надо было понять, как выпутываться из этой ситуации.
Мне стало жарко, все же меня вырвали из зимнего двора. Стянула с себя пуховик, бросила на блестящий паркет.
– А еще, знаешь, после стольких веков в одиночку, я понял, что можно попробовать парное сосуществование, – продолжил фантазировать стервец.
Сначала он хотел подмять под себя Айгуль, тоже девушку с необычными способностями, но та не потянула по его мнению. Теперь это «счастье» светит мне. Но я планировала приложить все силы, чтобы отбрыкаться от такого заманчивого предложения.
– Не бойся, я тебя всему научу, птичка моя. Ты даже не представляешь, какие свершения меня ждут впереди. А ты будешь спутницей, свидетельницей моих побед.
Пришелец пристально посмотрел на меня, даже как-то слишком заинтересовано, аж холодок пробежал по лопаткам. Подумалось, будь он настоящим Ларсом, он бы был меня почти на десяток лет младше, так что ему в любом случае ничего не светило. А уж с таким старпёром я связываться тем более не хочу.
– Что это после стольких веков в тебе вдруг проснулась жажда признания? Устал сам собой любоваться? – спросила я.
Ларс расхохотался, громко, искренне, словно ему сказали великолепную шутку. Он вообще был слишком оживлен и весел, что сочеталось с его внешностью, но вовсе н гармонировало с его внутренней сутью.
– Ласточка, я ж добр к тебе. Ты все равно сделаешь, как я велю. И твоя кошка мне вряд ли помешает.
Ну я бы с этим тоже поспорила, Крэйзи все-таки для меня остается собакой.
– Ты не оценила мои старания. Я ведь даже приобрел нужную внешность, вот зачем мне нужно было так изгаляться?
Это он про Рому что ли? Вспомнила смеющиеся карие глаза. Нет, в этом он просчитался.
– Ларс, или как там тебя? Ты лучше меня знаешь, насколько велико многообразие миров. Наверное, где-то там есть твоя женщина. Это не я, поверь мне.
Улыбка сошла с лица пришельца. Комната мгновенно испарилась. Мы стояли посреди льдов. Меня мгновенно пробрало до костей, ресницы покрылись изморосью. Да тут градусов минус пятьдесят! Я потянулась к валявшемуся рядом пуховику, но он исчез вместе с комнатой. Я вцепилась в теплого Крэйзи.
Ларс же сел прямо на снег с выражением полного довольства. Для того, чтобы давить, ему вовсе не нужно было возвышаться надо мной. Посмотрел, как меня колошматит крупной дрожью, скривил уголок рта, и мы оказались в зеленоватом пространстве. Я бы сказала, что мы повисли в небе, потому что опоры под ногами не было, а внутри трепетало ощущение, как будто я лечу вниз с парашютом. Тут уже запаниковал Крэйзи, сильнее прижавшись к моим ногам.
Ларс не перемещался из мира в мир, как это делали эджеры, он словно сдёргивал миры на нас, примеряя, точно разную одежду. Он прочитал в моих глазах ужас и изумление.
– Воооот, потому я выбрал тебя. Ты понимаешь, как никто другой. Присаживайся.
Мы оказались на берегу моря. Сзади проявилась белая скамейка. Я тут же присела, дабы не злить это нечто, что носило личину Ларса. Пришелец продолжал находиться прямо на земле, только на этот раз это была галька. Наверное, он посчитал, что морской ландшафт достаточно комфортен, чтобы я выслушивала его откровения.
Он задумчиво глянул в море.
– Я долго шёл ко всему этому. Вычищал целые миры, напитывался новым, самосовершенствовался. Достиг таких высот, как никто из тех, с кем начинал. И вдруг понял, что продемонстрировать то, каким стал и некому. Я же их всех убил. Свою семью, однокашников, социум. Я уничтожил свой мир.
Сентиментальный ублюдок. Мне его начинать жалеть?
– Прошло много лет, пока я понял это. Убитый враг становится бесполезен. Ведь он уже умер. Он уже не увидит твоего прогресса, не будет мучиться от того, что ты недосягаем. Слишком лёгкий исход, не правда ли? Тогда я собрал свой «зверинец» в одном из миров. Иногда посещаю своих врагов, которые что-то там трепыхались, пытались противостоять МНЕ! Достаю их, словно альбом со старыми выгоревшими фотографиями, рассказываю новости, иногда привожу их в родные дома, чтобы пообщались с близкими. Если, конечно, после наших столкновений что-либо из их окружения осталось.
Ларс захохотал, дико собой довольный.
Батенька, да вы садист. Мне было пора что-то предпринимать, если не хочу быть свидетельницей его новых свершений.
– Так ты, стало быть, непобедим? – осторожно начала я.