Старик протянул руку, и Тимур лениво потянул свою навстречу. А в душе его клокотало нетерпение, сдерживаемо с таким трудом.
«Он сам мне сказал. Я могу брать неосознанно и по чуть-чуть… А что если все и сразу? Заберу его душу, и он сдохнет. Лишь прикоснуться? Да?»
Он дотянулся, вцепился, и не зная что еще делать, представил, что их руки это провод, по которому бежит ток… Нет, это скорей вода, и надо включить насос со свое стороны. Он почувствовал, как что-то холодное и вязкое потекло по его руке, а у старика судорогой боли скрутило лицо. Это длилось несколько секунд, а потом спазм скрутил тело Тимура, и, перестав ощущать руки-ноги, он упал на пол.
— Ай-яй-яй, молодой человек, — старик склонился над Тимуром, который не мог пошевелить даже пальцем. — Я на самом деле не особо надеялся, но хотелось глянуть, что же Вы предпримете. Не плохо, конечно, попытались, но вот только не учли пару моментов. Во-первых, я сильнее Вас. Я поглотил столько душ, сколько Вы просто не сможете извлечь без специального ритуала. И моя собственная впаяна в них, отдельно не выковырнешь. А во-вторых, я тоже могу пить лишь по чуть-чуть без инструмента, зато с ним…
Из внутреннего кармана пиджака старик достал небольшой серебряный крючок и повертел им перед самым лицом Тимура.
— И раз Вы отказались от моего предложения, то я смогу продемонстрировать, как эта волшебная палочка работает.
Тимур, который не мог даже скосить глаза, ощутил, как острое и холодное прикоснулось к его груди в районе сердца. Старик, все так же вежливо улыбаясь, надавил, резанул, потянул вверх. Тимур закричат, тело выгнулось дугой. И сквозь боль, сквозь шум в ушах он услышал довольный голос хозяина.
— Ты выбрал свой путь. Мучительная смерть вместо вечной жизни. Я открыл дорогу всем тем неполноценным осколкам душ, что ты поглотил. Как только последняя покинет твое тело, ты умрешь. Процесс этот долгий, так что впереди у тебя несколько часов незабываемых ощущений. Успеешь множество раз раскаяться в свои отказе, но второго шанса я не даю. Прощай, еще одна ошибка молодости.
Глава 28
Уютная тишина мирно спящего дома попыталась успокоить резко подскочившую на кровати девушку, убедить, что это был всего лишь очередной кошмар. Мало ли их было за последние ночи. Но перед глазами вертелась картина, слишком яркая даже для реальности. Бледный Тимур оседает на пыльный ковер, старик смеется, чиркает серебряным крючком, пятнышко крови на белой рубахе и маленькая царапина, из-за которой не возможно так кричать и выгибаться. Разноцветные огоньки краденных душ, выскальзывающие из этой ранки, и каждая из них уносит кусочек жизни самого Тимура.
Как была, босиком, Станислава влетела на второй этаж, стала энергично трясти Дана, который, похоже, только что сомкнул глаза. Он открыл один глаз, закрыл, даже не разобрав, кто перед ним, пробормотала что-то неразборчивое и перевернулся на другой бок, опять провалился в сон.
«Да что ж это такое! — раздосадовано подумала Станислава, приготовившись встряхнуть парня поосновательней. — А может?»…
Ее блуждающий взгляд остановился на графине, полного холодной кипяченой водой, оставленного на столе у компьютера. И тут ее точно током пронзило. С чего она взяла, что Дан станет помогать чужому по сути человеку, только из-за ее эгоистичных желаний. Да и воспринимают ее скорей как оружие, нежели живого человека. Станиславе объяснили это вполне четко.
«Ты слишком важна для успеха нашего плана. И Я не собираюсь рисковать тщательно проработанной операции ради неизвестно кого» — голос Дана отчетливо прозвучал в ее мыслях. И Артем, наверняка, примет сторону своего друга. Для него важно лишь спасение сестры, а все остальное — нежелательные помехи.
Но что же тогда делать?! Сердце стучало как бешеное. Время, которого и так было не много, стремительно утекало. Пока она тут замерла в нерешительности, Тимур страдает, он даже может… Вот если бы она знала, как попасть к нему не прозрачным призраком, она бы точно что-нибудь придумала.
И решение пришло, столь простое, что она с досадой хлопнула ладонью себя по лбу, наказывая за панику и глупость. Она невидима для слуг хозяина, а у Дана есть подробный план подземелий замка и катомб под городом, со всеми входами и выходами. И она видела, куда его спрятал парень после тайного собрания, прежде чем они спустили Артема на первый этаж.
Теперь она боялась нарушить сон Дана столь же сильно, как до этого мечтала его разбудить. Ей стало казаться, что она слишком громко дышит, и постоянно наступает на самые скрипучие доски, и ящик письменного стола с бумагами стукнул, выдвигаясь, точно из ружья выстрелили. Растратив последние крохи спокойствия, сгребла всё, что нашлось в охапку, и буквально слетела по лестнице на первый этаж. Выбрала три листочка, запихнула их в свой рюкзачок, а остальные оставила на кухонном столе. Натянула ботинки и куртку, схватила ключи от машины Дана, сумку с документами, которая висела тут же на крючке, и со всей поспешностью покинула дом.
Дорога, по которой удалось прокатиться лишь два раза туда и обратно, в памяти не отложилась. Но она точно знала, куда надо ехать — боль Тимура маячком мигала вдалеке, и Станислава вжимала в пол педаль газа, практически не сбрасывая скорость даже на поворотах. Машину кидало и подбрасывало на каждой кочке, попасть в аварию при таком вождении легче легкого, но Станислава будто не замечала опасности. Она просто запретила себе об этом думать.
Чуть больше чем, через полчаса она остановила машину там же, где и Дан прошлой ночью, и достала план подземелий. По нему выходило, что ближайший вход в катакомбы на окраине города, до которого не мене километра. Вставал резонный вопрос, как к нему добираться? На машине быстрее, но заметней. Ее могут перехватить еще на подъезде. А пешком — безопасней, но потеря и без того драгоценного времени.
«Пешком! А лучше бегом! — решилась она, потратив еще пять минут на самокапание. — Если меня поймают, я ему точно помочь не смогу».
Запихнула в рюкзачок сложенные карты, выбралась из машины и вспомнила о ране Тимки. Стоило подготовится получше, еще дома, но голова и тогда не особо работала. Аптечка обнаружилась в багажнике, там же нашлись мощный фонарик, моток веревки и довольно большой складной нож. Все эти, так удачно найденные вещи, перекочевали в сумку девушки. Застегнула молнию, закинула на плечи, подтянула лямки, захлопнула багажник и двери, и побежала, постепенно наращивая темп, в сторону города.
***
Добежала до вершины холма, замерла. Какая-то неправильность цепляла в открывшемся виде, но понять девушка ничего не успела, что-то темное промелькнуло перед глазами, непонятная сила оторвала от земли и поволокла вниз с холма, обратно к машине.
— Ты что это удумала, Ведьма? — прошипел совсем рядом такой знакомы, но искаженный от ярости голос Дана.
Руки его вжимали девушку в дверцу машины с такой силой, что перед глазами поплыли круги, от нехватки кислорода.
— Там Тимку… Тимку там… — пыталась выдавить из себя девушку.
Дан чуть ослабил хватку, но далеко не отодвинулся.
— Что случилось с твоим парнем, и как ты об этом узнала?
— Я…
— Опять провалилась в чужой сон?
— Не совсем, — проговорила Станислава, сумев выровнять дыхание. — Больше было похоже, что я оказалась в той же комнате, где и он, только меня не видели. Я уверена, что это одна из комнат замка…
— И поэтому, ты выкрала планы, угнала машину! Невтерпеж было?! О других совсем не подумала! Немедленно едем обратно!
— Но ведь Тимка там… — растеряно попыталась объяснить Стася.
— Мне наплевать! — выкрикнул Дан в лицо. — Ты не имеешь право подставлять столько людей, ради собственной прихоти! Ты слишком важна! И рисковать тщательно проработаны планом ради какого-то…
Закончить он не успел. Плотная, ледяная волна откинула его на несколько метров и приложила к земле, от боли потемнело в глазах и на мгновение перехватило дыхание. Когда зрение восстановилось, Дан разглядел Станиславу, замершую в идеальной позе нападения, которая никак не получалась на тренировках. Сейчас же от нее струилась столь мощный поток ментальной энергии, что воздух искрился и потрескивал. И Дану никак не удавалось ни отразить, ни отвернуть в сторону, его вжимало в рыхлы снег равномерно и сильно. Единственно на что его хватило, поставить щит и, прикрываясь им, сесть. Ни встать в полный рост, ни отодвинуть щит дальше, чем на длину вытянутой руки, не получалось. Там, за этой невидимой границей столкновения сил, колыхалось визуальное воплощение ярости девушки.