В дверь постучали, и Ватсон, встав со стула, пошел ее открывать. На пороге стоял высокий мужчина в дорогом костюме и оттряхивал свой длинный зонт от капель летнего дождя. У него были короткие слегка рыжеватые волосы, темно-серые глаза, обрамленные длинными ресницами, тонкие суховатые губы и все это завершал немного удивленный взгляд, устремленный на омегу, открывшего ему дверь. Мужчина внимательно посмотрел на Джона, пробегаясь взглядом с головы до ног, и хмыкнул, заглядывая ему за спину.
- Шерлок дома?
- Я здесь, Майк, - раздалось с кухни. – Проходи в гостиную.
Ватсон молча отошел от двери, впуская незнакомца внутрь. Однозначно перед ним был альфа – властный, сильный духом и с аристократическими чертами лица. Безукоризненный костюм-тройка, лакированные туфли и серый зонт с рукоятью из светлого лакированного дерева. В нем чувствовалась власть и сила, безграничный ум, высокомерие и некая помпезность, а на лице читалось чувство достоинства, но не гордыни. Этот человек обладал высокопоставленной и влиятельной должностью – заключил Джон, следуя за гостем в гостиную.
Шерлок вошел в нее через несколько минут, поджав губы и с прищуром глядя на своего нежданного посетителя. Между ними шел немой диалог, пока мужчина, сидя в кресле Шерлока, не улыбнулся ему, нарушая напряженную тишину:
- Я смотрю, ты привел свое жилье в божеский вид. И не только жилье… - цепкий взгляд скользнул по омеге, а на губах растянулась почти хищная ухмылка. – Не хочешь представить нас?
- Джон, это Майкрофт, мой брат, о котором я тебе уже рассказывал. Майк, это Джон Ватсон, бывший военный врач из Афганистана.
- И как давно вы вернулись в город?
- Несколько недель назад, - ответил доктор, внимательно глядя на брата детектива.
Тот улыбающийся мальчишка с фотографий сильно отличался от человека, что сидел перед ним в кресле, также внимательно изучая Ватсона взглядом и сжав губы в тугую полоску.
- Шерлок, можно тебя на минуту? – спросил Майкрофт, поднимаясь с кресла и приковывая свой взгляд к брату.
Холмс молча кивнул, указав рукой в сторону кухни, и они ушли, а Джон остался в гостиной, озадаченно глядя мужчинам вслед. Что такого могло случиться, что Майкрофт Холмс выглядит таким напряженным и недовольным? – гадал доктор, сев на диван и поджав под себя ноги. Слышались голоса, но было невозможно разобрать ни слова, как и понять, о чем идет речь.
- Шерлок, будь любезен, объясни мне – что происходит? – требовательно спросил Майкрофт, нахмурив брови и сверля брата холодным взглядом.
- А что происходит?
- Не прикидывайся дураком. Какого черта у тебя живет омега? И почему я узнаю об этом от Грега, а не от тебя?
- У меня были другие дела, Майк, - отмахнулся Шерлок, усмехнувшись. – Ты ведь следишь за мной днем и ночью, так что я удивлен, что ты не заглядывал почти месяц.
- Мы уже выбрали тебе омегу, Шерлок, и договорились с его семьей.
- Как видишь, я уже занят, дорогой брат. Передай им мои извинения.
Майкрофт снова нахмурился, садясь на стул и не сводя глаз с детектива. Шерлок же стоял напротив, опираясь руками на стол и прикрыв веки, и долго молчал, о чем-то думая.
- Он ведь…
- Больше месяца, - ответил Шерлок на незаданный вслух вопрос.
Он полагал, что Майкрофт спросит, более того, он ждал этого и заранее приготовил наизусть выученный ответ. И он не соврал, ведь процедура имплантации прошла месяц назад, и Джон действительно ожидал подтверждения своей беременности, а значит, его совесть была совершенно чиста, особенно перед братом. Майкрофт сложил руки, опираясь на них подбородком, и молча кивнул, погружаясь в раздумья.
- Ты ведь знаешь, что мама непременно захочет познакомиться с ним. И я уверен, что она устроит семейный ужин, на который пригласит нас всех.
- Значит, мы придем, - ответил Шерлок, открывая глаза и улыбаясь. – Ну же, Майки, разве ты не хотел, чтобы я, наконец, нашел себе кого-нибудь? Поверь, он необыкновенный и не похож на других омег. И мы с ним будем родителями, - Шерлок изображал искренний восторг и, судя по потеплевшему взгляду, Майкрофт ему поверил.
- Хорошо. Я рад за тебя и, надеюсь, смогу познакомиться с твоим Джоном поближе.
- Разумеется.
- Тогда вопрос улажен, - Майкрофт поднялся со стула и, пожав на прощание руку, вышел из кухни. – До свидания, Джон. Уверен, мы с вами еще встретимся.
- До свидания, - отозвался тихий голос с дивана, и Холмс-старший покинул квартиру.
- Я даже не знал, что он придет, - Шерлок сел на кресло, откинув голову на спинку и закрывая глаза. – Он не так плох, как это может показаться с первого взгляда.
- Уверен, он замечательный человек.
- Нет, это слишком сильно сказано, - рассмеялся детектив. – О, я совсем забыл про ужин!
- Не вставай, я сам приготовлю, - улыбнувшись, сказал доктор и направился в уютную кухню.
Мясо жарилось на сковородке, перемешанные овощи лежали в салатнице, политые оливковым маслом, а сок был разлит по стаканам. Джон увлеченно готовил, с головой погрузившись в свои мысли, и не сразу заметил, как возле него замер Холмс, прислонившись боком к холодильнику.
- Я могу быть с тобой откровенным?
- Конечно.
- Так как мой брат теперь знает о тебе, я уверен, он уже сообщил «радостную весть» и нашей маме. И ставлю два против одного – скоро она устроит семейный ужин, чтобы познакомиться с тобой, как с моим омегой.
При слове «мой» Джон вздрогнул, чувствуя, как сердце начинает ускоренно биться, разнося странное чувство по жилам, но он сосредоточенно продолжал смотреть на сковородку, коротко кивнув. Шерлок улыбнулся и сел за стол, ожидая приготовления ужина и что-то увлеченно записывая в свой дневник.
Вечер прошел быстро и спокойно, и Джон, пожелав спокойной ночи Шерлоку, скрылся в стенах своей спальни. Он долго лежал в постели, глядя в потолок и пытаясь понять, что за чертовщина с ним творится. И он знал, что это был самый плохой знак из всех возможных – он начинал привязываться к альфе, ежесекундно тая под взором его серых глаз, словно мороженое на июльском солнце. И это ему очень не нравилось; он не хотел становиться таким же, как эти неженки-омежки, что не могли жить без своих альф и страдали без их внимания и общества.
Он был вольной птицей и не желал обременять себя такой ношей. Ребенок для него был единственной целью, для Шерлока же это все был чистой воды эксперимент и способ отвлечь родных от своей личной жизни.
- Больше ничего, - тихо прошептал Ватсон, зажмурив глаза и уткнувшись лицом в мягкую подушку.
«Врешь, - издевался внутренний голос, который руководствовался лишь низменными желаниями и естественными инстинктами. – Что естественно, то не безобразно».
- Не хочу, не хочу… - повторял он, пока, выбившись из сил, не уснул, погрузившись в глубокий беспокойный сон.
Шерлок стоял около двери, приложив пальцы к губам и пытаясь выкинуть из головы это сдавленное, полное отчаяния «Не хочу». Что-то больно кольнуло душу или сердце, Шерлок не стал заострять на этом внимание, и он, тяжело вздохнув, вернулся в гостиную. Что же все-таки значило это «Не хочу»? Неужели Джон не хотел знакомиться с семьей детектива? Или не хотел посещать семейный ужин? Или было еще что-то, о чем детектив не знал? Догадка пришла, словно озарение свыше, и он был слеп, но теперь, казалось бы, видел. Джон - омега, и подвержен инстинктам сильнее, чем он, даже несмотря на то, что был удивительно сильным и сдержанным омегой – сильнейшим из всех, которых встречал Холмс.
- О, Джон, - в низком голосе звучали слабые нотки горечи и сочувствия. – Прости меня.
Он и не подумал, каково может быть молодому омеге в обществе альфы на протяжении пяти недель, да и сам Джон не подавал вида, и Шерлок был уверен, что все в порядке. Но, видимо, не все. Эти мысли прочно засели в голове детектива, и он всю ночь провел в чертогах, строя цепочки, догадки и целые теории. И спустя несколько часов в его душе поселился новый страх – омеги страдали течкой, начинающейся в различные периоды и длящейся несколько дней. Находиться в одном доме в этот период было невозможно, что мгновенно нарушило бы ту хрупкую, только-только зарождающуюся дружбу, и договор о том, что между ними не может быть никаких отношений. Только сожительство на период беременности, не более того.