-Я тоже хорошо знал этого «Робита»! – Прорычал Гелфор, снова закрыв Каришу своим самоотверженным пузом. – Бери меня!
-Во-первых. – Ферриса уже начало это раздражать, ему никогда не нравилось никого убеждать, особенно стариков, они всегда были безмерно уперты. – Я уверен, что она знает куда больше, а во-вторых, посмотрите на себя, вы можете не выдержать, очень возможно, что даже долгого путешествия.
-Какого ещё долгого путешествия!? – Возмутился Гелфор. – Я не отдам тебе свою дочь!
-Твою мать, старик! – Крикнул Феррис. – Разве ты видишь еще кого-нибудь, кто мог бы мне помочь в этом деле? Она единственная кто хорошо сблизился с возможным виновником нападения, ты ведь не думаешь, что это единственный город на который напали, да просто вести об остальных еще не дошли до нас, возможно, сам Король сейчас в опасности!
-Но…
-И кстати... – Продолжал Феррис – Только со мной она будет под надежной защитой, потому что даже ты не сможешь защитить её от этих железок, не говоря ещё о том, что она уже сама полыхает желанием пойти со мной!
-Почему ты так в этом уверен? – Спросил Гелфор.
Феррис кинул взгляд на Каришу, которая уже разрывалась в выборе. Шанс отправиться с объектом своего восхищения, да еще и возможность вновь встретиться с Робитом выглядели очень соблазнительно, но неуверенность и взгляд отца, не желающего отпускать её, почему-то удерживают её. Но подсознательно она все же надеялась, что Феррису удастся уговорить отца.
-Ты точно хочешь знать? – Спросил Феррис, после чего, дождавшись кивка Гелфора продолжил. – Ей, в конце концов, уже осточертела работа в твоей старой вакорте. Я уже по тебе вижу, что ты знаешь это. Она уже давно мечтает свалить из этого города, я увидел это лишь по одному её взгляду, когда вошел в ваше заведение. Те глаза были пусты и невзрачны, даже не смотря на свой природный блеск!
Гелфор, не подготовленный к такому заявлению, повернулся к Карише, которая, уже чувствовала себя виноватой, и неловко пыталась отвести взгляд. Он и правда замечал, что ей уже поднадоела эта работенка, но не ожидал, что она действительно хочет чего-то подобного тому, что было описано в тех книгах.
-Всё ясно. – Произнес Гелфор, взволнованно выдохнув, и вновь повернулся к Феррису. – Кто же ты такой?
-Я тебе рассказывала о нем! – Наконец вмешалась Кариша. – Это тот самый рыцарь Феррис, о котором написаны те книги, которые я читаю, в них он был описан немного по-другому, и я не сразу смогла признать его.
-Вот значит как, ты тот самый «блудный рыцарь», она частенько твердит о твоих похождениях, чуть ли не наизусть книжки знает, теперь то ясно, почему она так хочет этого. То, что ты посетил наш город – неудивительно, хотя, то, что ты решил зайти в вакорту в нижнем городе, слегка настораживает.
-Зашел в первую попавшуюся, ничего удивительного. У меня тут завалялся еще один аргумент, после которого вы точно нам поддадитесь!
Феррис подошел к Гелфору и взял его за правую руку, обхватив её с обеих сторон. Гелфор почти сразу почувствовал, как между их ладонями из-ниоткуда появляется продолговатый предмет, Феррис отдернул руку и Гелфор увидел небольшой, непонятный прибор в руке.
-А вот и он! Это голосовой передатчик, чтобы воспользоваться им. Нажмите на маленькую красную кнопку и, поднеся ко рту, скажите что-нибудь.
-Э-э-э. – Сказал Гелфор, сделав все по инструкции. Он сразу же почувствовал, будто бы от его голоса отдается эхо, со стороны Ферриса, который держал во второй руке точно такую же штуку.
-Вот видите, я обещаю вам не только безопасность дочери, но еще и связь с ней!
-Ну и как эта хреновина работает? – Спросил Гелфор, разглядывая передатчик со всех сторон.
-Какая разница, ты все равно не поймешь и, кстати, будет лучше, если разговор будет начинать именно Кариша, иначе мало ли, что может случиться.
-Кариша... – Неуверенно обратился Гелфор. – Ты точно этого хочешь?
Теперь Кариша окончательно поняла, что её судьба решается именно сейчас и, набравшись смелости, но не до конца, она все-таки смогла произнести:
-Да... – Тихо, шепотом произнесла Кариша, припустив голову, её длинные уши прижались к голове, а лицо частично закрылось за волосами в ожидании ответа, что говорило о настоящей, неуверенной искренности.