Вот в этот самый момент Константин обратил внимание на шарик, который продолжал крутить между пальцами. Обратил внимание потому, что отчетливо почувствовал его потепление. Потепление и снижение размера. Выкатил на центр ладони, посмотрел. Отметил действительно уменьшение диаметра — теперь он был вдвое меньше — и изменение цвета, который сейчас практически не отличался даже оттенком от кожи. А потом… Нет, шарик не испарился, он… ну, наварное, лучшим определением будет втаял. Пару секунд на ладони еще была еле заметная выпуклость, потом и она исчезла. Очумело прощупал это место пальцами другой руки, совершенно не обнаружив хоть какой-либо особенности. Ладонь, как ладонь. Уже собрался сообщить медтехнику об исчезновении шарика, но четко ощутил слабое жжение в глазах…
Поглубже устроился в кресле, постарался расслабиться и старательно начал хлопать веками. И тут же услышал голос. Нет не голос — это были мысли. Но никак не самого парня — с ним, таким образом, общалась какая-то молодая женщина. Даже не женщина — юная девушка.
«Хватит уже моргать, болезный. Я уже поняла, что ты, маленький джоре, вызываешь меня».
— Ты кто, — хотел спросить парень, но тут же был перебит следующей мыслью девушки.
«Не надо говорить вслух. Мы вполне можем общаться без сотрясения воздуха».
— Ты кто? И почему называешь меня больным и маленьким?[2] — мысленно вопросил Костик.
«Думаю, ты уже понял, что я — это канал прямой связи с инсталлированной в твой мозг нейросетью. Больной? Ну так вместе с нейросетью тебе была имплантирована комплексная лечебная система, основное назначение которой — исправление врожденных и полученных вследствие травм отклонений от полностью здорового организма джоре. Уже сейчас я отмечаю множество подобных отклонений. Мудрые воспитатели не зря инсталлировали тебе эту систему».
Охренеть! Вопросы нарастали один за другим, как снежный ком. Костик просто не знал, о чем спрашивать в первую очередь.
«Я чувствую твою сильную взволнованность. Увы, я пока не могу понимать все твои случайные мысли. Только те, которые направлены непосредственно мне».
— А когда сможешь?
«Только после полного развития. То есть после построения моих основных структур из вновь создаваемых нейронов».
— Наращивание моего мозга?
«Ты, юный джоре, сделал правильный вывод».
— Тогда как ты меня понимаешь и отвечаешь, если эти структуры еще не созданы? И ты так и не ответила, почему юный.
«Сейчас я работаю с помощью одного из основных блоков лечебной системы. Практически аналог основных структур, но значительно меньшей мощности. Потребность в нем отпадет после построения хотя бы сорока процентов основных структур. А вот определение твоего относительно малого возраста следует из правил инсталляции нейросети. Обычно это делается от пяти до семи лет».
— Мне восемнадцать.
«Причиной этого может быть только нахождение твоих родителей с тобой в какой-либо дальней экспедиции. Причем после тяжелой аварии с потерей доступа к медицинскому отсеку, где должны были храниться запасные нейросети».
Ага, экспедиция длительностью тринадцать тысяч лет. Вот эта мысль не была направлена нейросети.
— Как мне тебя называть?
«Как пожелаешь».
Вопрос, однако. Особенно если учесть, что у этой нейросети джоре наверняка есть полное наименование, включающее в себя длиннющий цифро-буквенный код. Каждый раз выспренно и длинно произносить этот код? Бред. Нужно что-то такое, чтобы сразу ассоциатировалось с нейросетью. Просто «сеть»? Грубовато как-то. И тут же, будто бы само собой родилось решение:
— Будешь «Сеточкой».
«Ласкательно-уменьшительное от слова сеть? Спасибо дорогой».
Очередное охренение. Она ведет себя, чуть ли не как живая девчонка.
— Как ты выглядишь?
«Как пожелаешь. Подсоединить принудительно графический интерфейс?»
— А как он включается штатно?
«Просто сосредоточь чуточку внимания на еле заметном мерцании в левом нижнем углу своего поля зрения. Можно даже при закрытых глазах».
Н-да, думал что на сегодня больше уже удивляться не получится. Ну, исходя из того, что охренелка из-за большой перегрузки свой ресурс минимум на текущие сутки должна была уже выработать. Оказывается, у нее еще был порох в пороховницах. Ну а как еще реагировать на трех координатную винду? То бишь объемную. Яркие разноцветные кубики, колбочки, шарики, бублики, различные призмы казалось, что беспорядочно заполняют все видимое поле зрения. Как выяснилось, каждый предмет можно было двигать взглядом в любое место. Увеличивать или уменьшать. Из объяснений Сеточки Костик понял, что это различные каталоги, программы и модули нейросети. Цвета и форма отвечали за допуск к ним пользователя, а также назначения каждого элемента, что и для чего. Разбираться сейчас не стал, были другие срочные задачи. Передал нейросети информацию о запланированной установке имплантов с их назначением и параметрами.
2