Как логичное продолжение нашего спора, мне в ответ пришлось очень настаивать и бороться за имя собственное, коих новоиспеченный Чарли Эдисон отверг с десяток только одним заразительным смехом. Хотя что может быть смешного в славных именах Робин Гуда, Гарри Поттера, Джеймса Бонда или Капитана Немо, я так и не понял. Не воспринимал я смех и когда пошло обсуждение таких имен, как Лев Толстой, Шерлок Холмс и Геракл, сын Зевса. Над именами Рокфеллер, Морган и Мерседес мы посмеялись вместе. Предложенные мне имена Энштейн, Ньютон и Билл Гейтс я отверг сразу. Но зато в конце продержался стоически от всех нападок, когда мне взбрело в голову имя Михаил Македонский.
Не отвратило меня от выбора и восклицание моего друга, когда он, перед тем как упасть в судорогах от смеха, успел прошептать:
– Уж лучше бы Джон Суворов!
Так что отныне я представлялся всем и каждому как обладатель первого щита, техник-оружейник Михаил Македонский.
Ну а чтобы окончательно запутать наши следы, прячась от разведки и контрразведки империи Моррейди, мы выдали себя за уроженцев южного царства Паймон. Но сделали это не потому, что туда уплыла оплакивать мою смерть очаровательная подружка Мансана, а потому что все пять, а если уж быть точным, все шесть дней плавания на баркасе мы внимательно вслушивались в рассказы нашего бравого перевозчика. Он как раз сам был родом из того царства, а благодаря нашим наводящим вопросам поведал так красочно и действенно о своей родине, словно мы сами там бывали, а то и выросли. Так что при расставании и сами могли с ним общаться, словно закадычные земляки. Ко всему прочему, выходцы из царства Паймон редко когда оседали в центре континента, а уж севернее про этих южан знали так же мало, как на западе континента про Пимонские горы.
В итоге легенды у нас получились красочные, вполне себе правдивые и соответствующие нашему нынешнему, как бы, роду занятий. Мы стали оружейниками. А как еще иначе можно было объяснить и легализировать наши умения и наше диковинное для всех остальных оружие? Правильно: только выставив это оружие напоказ.
Глава третья
Плохие новости
Перед тем как вздремнуть в сиесту, я и в самом деле предупредил друга о своей побудке в случае любых новостей. Уж очень мне не сиделось в этой небольшой долине, затерянной на западе Ничейных земель среди сотен ей подобных. Хотелось как можно быстрее прорваться на восток с каким-нибудь воинским отрядом или на крайний случай отыскать верных проводников, которые знали не только прямой путь к Борнавским долинам или к крепости Грохва, но и могли при нужде даже в ночное время провести по окружной дороге.
Вот он меня и разбудил, прервав такой сладкий сон.
Другой вопрос, что утраченного не вернешь, ну и пока подтянутся от перевала переселенцы, следовало обиходить наше разросшееся хозяйство. Ведь помимо красавцев керьюги да пары пристяжных уже два дня от нас требовали ухода, кормежки и банальной охраны два трофейных рыцарских тяжеловоза. И хотя мы их могли легко и выгодно продать, пока не спешили с подобной торговлей. Имелось несколько мыслишек по поводу их более полезного применения.
– Ты идешь? – поторапливал меня новоиспеченный Чарли Эдисон. – Или полдничать собрался?
Мы уже и руки ополоснули после хозяйственных работ, но я не мог пройти спокойно возле наших продовольственных припасов и не ухватить хоть что-нибудь пожевать. Неуемный жор, который преследовал меня последние двадцать дней, начал спадать, но все равно я мог потерять сознание только от одной мысли, что мы вдруг хотя бы на срок в полдня окажемся без еды. Именно поэтому и случались частенько со мной безрассудства, о которых иные переселенцы слагали легенды.
Но уж от друга мне скрываться не приходилось, он давно привык к моим излишествам в плане еды.
– А тебе и жалко маленькому кусочек мяса?
– Ни вигвам себе маленький! – посмеивался друг, поправляя на лице у себя маску, скрывающую его жуткие, клоунские шрамы. – На голову выше меня вымахал, а все жрет да жрет. Когда ты уже наешься?
– Детство было слишком тяжкое, – вздохнул я, накладывая на внушительную лепешку огромный кусок мяса и не менее громадный кусок сыра. – Теперь вот приходится наверстывать все, что тогда по болезни не доел.
– Как по мне, то ты, наверное, за всех больных детей своего города теперь наворачиваешь. Скоро тебя и рыцарские кони на себе не увезут. Только бы глянул на свое тело со стороны. Про харю я вообще не вспоминаю, страшней, чем моя в шрамах.