Сколько лет мысленно спрашиваю Серёгу: а девчонка не достаёт до нижнего края кадра по умыслу?
Нет ответа.
Просто здорово.
Как и следующий эскиз.
И следующий. Смотрите, какое гениальное решение «говорящей головы»!
Прошу заметить, это сделано в девяносто втором. Главный дизайнер НТВ великий Семён Левин еще не узаконил сочетание зеленого с синим на нашем телеэкране, и знаете, почему? Да потому, что само НТВ появится только через год.
И ещё одно. Серёга первым на нашем телевидении сделал то, что потом стало называться социальной рекламой.
— Надо покурить, — как-то раз влетел он ко мне. Мы вышли.
— Вот, — протянул он мне рукописные бумажки. Руками, как мельница крыльями, застенчивая улыбка — всё по полной программе.
— Что — вот?
— Почеркушки всякие.
Мятые листки оказались удивительно свежими. В рекламном деле это называется синопсис, краткое изложение сценарной идеи.
Да это и были тридцатисекундные рекламы… которые, собственно, ничего не рекламировали. Разными путями они вели к незатейливой фразе «Всё будет хорошо!».
В одном из роликов альпинист долго карабкался на скалу. Срываясь, в последний момент всё же ловя уступ, он добирался до вершины и, счастливый, подставлял усталое лицо солнцу. «Всё будет хорошо!»
Это мы снять не смогли — надо было ехать в горы, а не на что.
Другую серию запустили в производство немедленно — так ново это было.
И буквально через месяц зритель Четвёртого канала увидел, как некий мальчик-посыльный взбегает по лестнице и вручает пакет изумительной по красоте девушке.
Развернув блистательную обертку, она обнаруживает в коробке… телефонную трубку.
Тут же мы видим того, кто прислал ей эту странную бандероль. У него в руках — такая же трубка.
Серёга с друзьями снял роликов десять — с разными отправителями. В одном случае оказывалось, что это — лётчик, в другом — капитан дальнего плавания. Даже зэк в фуфайке, и тот прикладывал к уху трубку.
Все они несли любимой — читай: зрителю — одну и ту же весть:
— Всё будет хорошо!
Это было странно и весело: столько усилий, искусных съёмок, чисто рекламных эстетических решений — и всё для того только, чтобы сказать слова, на которые до сих пор телевизор был неспособен. Чопорный, всезнающий, способный похоронить поочерёдно всех членов Политбюро заодно с их социализмом, телевизионный приёмник такую простенькую человеческую фразу произнёс впервые.
А год спустя на экране Первого канала появился прекрасный проект Игоря Буренкова «Позвоните родителям», затем — высокоэстетичный «Русский проект» Константина Эрнста, и это уже был настоящий кинематограф.
Но первым просто сказать зрителю «Всё будет хорошо!» телевизор заставил Серёга.
В девяносто третьем.
Кстати, фамилия его была Тимофеев.
Тимофеев Серёжа.
Не забудете?
Докторские котлетки
Хочется посовременнее, а как?
Ясно, что одной фразой в сто сорок знаков, чтобы можно было твиттануть, в переводе прочирикать.
Но ведь всё от темы.
Если твит о том, о чём и чирикают птицы — попить-поесть-отыметься, — на размышление, судя по наполнению «Твиттера», у сетевой пичужки не уходит и секунды.
Но попробуйте-ка прочирикать историю «Останкино»? А ведь придётся, раз взялся за книгу о телевидении в двадцать первом веке.
Итак, вся история советского телевидения в одной фразе:
ПРИ БОЛЬШЕВИКАХ В СТОЛОВОЙ НА ОДИННАДЦАТОМ ЭТАЖЕ «Останкино» «ЭФИРНЫМ» ВНЕ ОЧЕРЕДИ ОТПУСКАЛИСЬ КОТЛЕТКИ ИЗ ТРЕСКИ, КОТОРЫЕ ТАК И НАЗЫВАЛИСЬ — «ДИКТОРСКИЕ».
Разберём её по сегментам.
Упоминать в одной фразе большевизм и столовую всё равно что подкладывать платок булгаковской Фриде. Ведь учение Маркса хоть и всесильно, но его убила сосиска.
Подумать только:
— дискуссия о партвзносах на Втором съезде в Лондоне, где и родилось слово «большевизм»;
— уставший караул в Зимнем;
— Гражданская война с философскими пароходами и истреблением казачества;
— дымок «Герцеговины Флор» на Ялтинской конференции, размежевавшей планету;
— вышедший из доверия и примкнувший к ним;