Хорошо ещё, что я не поленился во время его бурной подготовки смотаться в его комнату и уничтожить картонку с надписью. Иначе до вечера бы точно не дожил.
А затем начался процесс излечения от простуды. Единственный выход оказался заперт на замок, дабы самые шустрые не сбежали, и дед Назар поддал пару. И вскоре даже я, почти не пивший накануне, жадно глотал горячий чай, потому что холодного не было, и умолял выпустить меня наружу для хотя бы краткого охлаждения. А девчонки так вообще визжали как недорезанные, расползались в стороны и скатывались с самой верхней полки как колобки, после того как по их спинам, плечам и задницам несколько раз шлёпал берёзовый веничек.
Наконец дошло до того, что все четверо ожили и «выздоровели» настолько, что дед Назар уже никого не мог поймать в тесном помещении. Тогда он в насквозь мокрой нательной рубахе устало опустился на лавку, ещё раз присмотрелся к нам, прижавшимся по углам, и вынес окончательный вердикт:
- Подлечил! Теперь можете идти завтракать!
И выпустил нас из бани.
Как ни странно, но каши с домашним сливочным маслом, со сметаной с вареньем мы всё-таки съели по целой миске, а потом осоловевшие и умиротворённые, опять завалились спать.
Как бы там ни было, но после обеда, когда мы вновь сползлись к столу, подозрения на меня никто не высказал. Разве что Катерина потребовала у меня ответа на банальный вопрос:
- А кто здесь всё убрал?
- Да я вообще не помню, как до кровати добрался, - не моргнув глазом, соврал я. - Очнулся уже от твоего визга, в бане...
Машка же провела короткое расследование, кто и как напился, пытаясь припомнить свои последние действия и тоже требуя ответа именно от меня. Пришлось опять включить фантазию:
- Вы словно с ума сошли! И сами пили как не в себя, и мне в рот чего только не заливали.
На вопросительный взгляд королевы, амазонки только недоумённо пожали плечами, и я возрадовался, что алкоголь этой ночью подействовал на всех троих сродни гипнозу Грибника. Но Мария таки сделала выводы и приступила к строгим наущениям:
- Мы можем пить, но так напиваться не имеем права. С нами в тот момент могли сделать всё что угодно: надругаться, убить и даже изнасиловать...
- Я готова..., - успела вставить Верка, но тут же получила жестокую затрещину:
- Закрой рот, дура! В таком состоянии мы и сами не сможем защититься, ни Борьку защитить. Порежут всех на колбасу, и насиловать не станут! Что, не слышала о таких жутких историях?
И близняшкам, и мне пришлось в ответ лишь скорбно кивать и отводить глаза в стороны. Им - потому что дуры, всё-таки, а мне - потому что стыдно стало: какая она всё-таки не стервоза, а вот как странно о моей защите помнит.
- Значит послезавтра прилагаем все усилия, чтобы не надраться и на самом высоком уровне провести день рождения Пончика. Приедет всего лишь два парня. И если они сбегут по вашей глупости или скандальности, то я вам в сто раз худшую баню устрою, чем дед Назар! Поняли?
Дождавшись нашего согласного мычания, «её мелкое величество» хищно осмотрелось, остановило свои похотливые глаза на мне, и пробормотала:
- Мне в бане понравилось..., хоть чуть и не умерла вначале... Там до сих пор топится. Поэтому мы сейчас прорепетируем сцену, под названием «Пиратки вылавливают человека-амфибию и учат его земной любви». Здорово?
Близняшки захлопали от восторга в ладоши, а я имел несчастье буркнуть:
- Завтра будет вторая серия: «Пиратки рожают головастиков»...
Впоследствии, меня за два дня, предшествующими моему дню рождения многократно чуть не утопили, чуть не изжарили и чуть не застегали вениками насмерть. Наверное это всё наслоилось на прежние лишения прожитых лет, и когда настал мой день рождения, я уже находился на грани отчаяния, крайней тоски и глухой безысходности. Вместо праздничного, лёгкого настроения, в моей душе клубились туманные смерчи страха; вместо оптимистического взгляда в будущее перед моим взором представали серые, однообразные будни брошенного и покинутого всеми изгоя; вместо желания жить, любить и кем-то опекаться, мне хотелось самому себя зарыть в яму и больше уже никогда оттуда не выбраться.
Так что основа той исторической ночи оставляло желать лучшего, для парня, которому исполняется семнадцать лет. Но так уж сложилось...
Дальнейшие события полностью вышли из-под моего контроля.
К тому же оба гостя оказались из той редкой категории ухажёров, которых обычно и Машка и близняшки всячески избегали и старались игнорировать. Нельзя утверждать, что ребята уже побывали в зоне или прошли через какую-то отсидку за криминальные преступления, но вели они себя именно как опытные ловеласы, щедрые гулёны, крепкие мужики и владельцы своего слова, ну и много видевшие и много испытавшие зэки. Чуть ли не с порога они взасос расцеловались с каждой из девчонок, вручили им по роскошному букету цветов, а потом и ко мне подступились с подарками.