Кто из них был прав? Слон больше суммы составляющих его частей. Такова общая системная теория.
Какое отношение это имеет к написании сценариев? Самое прямое. Как говорит Уильям Голдмен: «Сценарий — это структура. Это позвоночник, на который вы вешаете вашу историю». Когда вы садитесь писать сценарий, вам следует подойти к вашей истории как к чему-то целому. История состоит из частей — героев, фабулы, сюжетной линии, диалогов, мизансцен, последовательностей, различных случаев, событий — и вы как писатель должны соединить эти «части» в одно «целое», обладающее определенной формой, соединяющее в себе завязку, центральную часть и концовку.
Структура — это соотношение между отдельными частями и целым. В таком случае, каковы взаимоотношения между структурой и сценарием? И что такое сценарий?
Сценарий — это история, рассказанная в виде кадров, диалогов, описаний в контексте драматической структуры.
Сценарий имеет дело с визуальными изображениями, с внешними подробностями, с человеком, пересекающим запруженную улицу, с автомобилем, заворачивающим за угол, с открывающейся дверцей лифта, с женщиной, пробивающейся сквозь толпу. В сценарии вы излагаете свою историю с помощью кадров.
Сценарий отличается от повести или романа. Обычно повесть имеет дело с внутренней, духовной жизнью кого-то, с мыслями героев, их чувствами, эмоциями, а воспоминания имеют место в памяти драматического действия. Повесть обычно происходит в голове героя.
Откройте наугад любой роман и прочтите одну или две главы, и вы поймете, что я имею в виду.
Пьеса — это нечто другое. Пьеса рассказывается в виде диалогов, словами, на сцене; сюжетная линия осуществляется на языке драматического развития сюжета. Герои говорят о себе или о других героях или о воспоминаниях и событиях своей жизни. Пьеса рассказывается словами. Видны говорящие головы.
Жан-Люк Годар сказал, что кинофильм превращается в визуальный язык и мы должны научиться читать эти кадры.
У меня был случай, иллюстрирующий этот принцип. Прервав на некоторое время европейский семинар по созданию сценариев, который проводился в Брюсселе, я отправился в Венецию и посетил там Академический музей, где демонстрируется замечательная коллекция ранней венецианской живописи. В средние века, когда монахи в монастырях переписывали Священное писание, они увеличивали и особенно тщательно выписывали начальную букву абзаца. (Подобное делают и сегодня, когда первую букву абзаца пишут в увеличенном виде). Это было незадолго до того, как монахи иллюстрировали свои манускрипты сценами из Библии, а вскоре они начали украшать стены своих келий иллюстрациями, подобными римским фрескам; затем этими «нарисованными сценами» покрывались деревянные панели, прислоненные к стенам, а это побудило создавать картины на загрунтованном холсте, которые затем вешались на стены. В Академическом Музее экспонируется замечательная коллекция этой ранней итальянской живописи, которая сначала всегда была связана с религиозными темами.
Когда я ходил по музею, меня особенно поразила одна картина: она состояла из 12 отдельных деревянных панелей, изображающих сцены из жизни Христа: на одной панели показывалось его рождение, на другой Нагорная проповедь, еще на одной — Тайная вечеря, а затем Распятие и т. д. Что-то в этих картинах захватило меня, не отпускало меня, и я не знал почему. Я долго смотрел на эти картины, размышляя о них, затем отошел и вдруг обнаружил, что я вернулся снова к ним, заинтересованный, заинтригованный. Что сделало эту живопись отличной от другой? Ответ пришел внезапно: ведь это была не одна картина. Это была серия из 12 картин, установленных рядом, чтобы рассказать историю жизни и смерти Христа. Это была история, рассказанная в виде картин.
Меня озарило. Взаимодействие между историей и изображением на каждой панели было таким же, как визуальная взаимосвязь между историей и героем в сценарии, таким же, как связь между кубиком льда и водой.
Я долго смотрел на картины, внезапно увидев связь между живописью и кино. Это был сногсшибательный и драматический момент. Все существует в отношении к чему-то еще, и я вспомнил, как Жан Ренуар, великий французский кинорежиссер, сказал мне: «Учиться — это быть в состоянии видеть взаимоотношения между вещами».
И я вдруг понял, что он имел в виду.
Сценарий — это история, рассказанная словами и изображениями; герои сообщают читателю определенные факты и информацию, в диалогах комментируется сюжетная линия, происходят какие-то действия, и все это постоянно двигает вперед историю.