Служащий на минуту задумался и махнул рукой. «Ломоть» он, конечно, знал, но сиживать там пока что не доводилось — на его кошелек существовали заведения попроще и похуже, а измотанные нервы настоятельно требовали хоть чего-то приятного. Хотя бы, вкусного обеда. Особенно после той кровавой дуэли, которую устроили утром придурки из северной провинции. Горничные до сих пор кровь толком с паркета не оттерли.
— Давайте сюда свои бумаги, сейчас в кабинет закину, после обеда в первую очередь оформлю. Идет?
— Конечно! — Вэр продемонстрировал весь энтузиазм, доступный человеку, которому предстоит есть в третий раз подряд, и протянул опечатанный пакет. — А я пока послежу, чтобы за нами не занимали.
Представшая перед мысленным взором очередь набежавших в последний момент посетителей ускорила раэша Гоерда сильнее, чем окрик непосредственного начальства, и спустя десять минут вся компания уже сидела за круглым мозаичным столиком ресторана.
Разноцветные солнечные зайчики, разлетающиеся по полупустому залу из широких витражных окон, придавали и заведению, и посетителям легкий волшебный ореол, но полностью замаскировать суровую реальность не могли.
Деш, сам не раз занимавшийся организационной работой, по достоинству оценил круги под глазами и дерганые движения чиновника, и сочувственно поинтересовался:
— Что, совсем достали?
— Да нет, штатно работаем, — отказался идти на контакт служащий, представившийся Юоном Гоердом.
Но после наваристого грибного супа, жаркого из утки и легкого южного вина расслабился, и из него начало по одной фразе прорываться наболевшее. Деш не торопил, демонстрировал понимание вопроса, вставлял байки из личного опыта, и вскоре слова полились неудержимым потоком.
Про наглых деревенских «высокородных», которые мнят себя центром мира и требуют особого отношения, даже поперек титулованных дворян влезть норовят. Про буйных чьих-то там родственников, которые не могут решить семейные проблемы сами, и вываливают их на головы чиновников, хорошо если без дуэлей. А иной раз вот так послушаешь их ор, и пожалеешь, что только орут, а не за кинжалы хватаются, потому что буянов гвардейцы утаскивают, а крикунов проверяющим слушать приходится. Про то, что прут все, не обращая внимания на график, иной раз чуть ли не до полуночи сидеть приходится, а времени, чтобы поесть, вообще нет.
Длиннее всего получился рассказ о том, что каждый третий угрожает расправой, «если что не так», а каждый четвертый, войдя в раж, норовит прирезать «строптивого» чиновника на месте. Наверно, потому что одному из посетителей это почти удалось. Правда, сейчас он отдыхал у негостеприимных гвардейцев, и никакое наследство ему больше не светило, об этом раэш Гоерд с полного одобрения коллег и начальства позаботился лично.
Правда, последнюю фразу, про наследство и одобрение, Юон вслух не произнес, но она настолько явственно повисла в воздухе, что даже Ивиэр уловил и проникся.
Не Юоном, правда, а прадедушкиной интуицией, но какая разница, если для собеседника выглядит одинаково?
— Да, если уже сейчас так, то представляю, какой ужас у вас начнется, если Его величество отдаст баронство не мне, а маркизу Эйомину. Это же вдобавок к основным посетителям заново попрут те, кто захочет оспорить порядок наследования на основании созданного прецедента! — Выговорить надиктованную прадедушкой и вызубренную по дороге в Совет фразу на одном дыхании оказалось нелегко, и в конце Вэр чуть не сбился на сип. Пришлось глотнуть довольно посредственный на вкус компот, прежде, чем продолжить. — Небось, еще полезут от широты души всех, кто на папу в точности не похож, в незаконнрожденности обвинять, и на этом основании пересмотра завещания требовать. Перекрестно, чтоб никому мало не показалось.
Деш отвлекся от своего бокала и поддакнул:
— А ведь еще и официально признанные бастарды есть, которые, к вящему неудовольствию прочей родни, вступили во владение согласно обычаю и текущим законам. Теперь у недооцененных родственников появится возможность это оспорить.
— Не, самый сок будет для тех, у кого это дедушка-прадедушка был, — азартно перебил Вэр, под шумок отодвигая кружку с едва отпитой гадостью подальше. А еще приличное заведение, называется! — Там у них с обеих сторон уже по отряду потомков образовалось, и все законные, один хлеще другого!