Младшего Эгайда волновала в первую очередь возможность раскрытия подмены, вон, и Эйомин уже оправился, так и смотрит чего бы следователю под руку умного посоветовать, но перепуганные слуги решение молодого хозяина всячески одобрили и чуть не смели вставшую на пути следственную группу. Канхар тоже психанул, прогнал всех посторонних, включая оживившегося Эйомина, и без особого успеха крутился на месте преступления еще полчаса, пока не явился разъяренный старший Эгайд и не подтвердил непререкаемым тоном пожелание сына немедленно уничтожить «эту дрянь».
Судя по тому, что следователь сообщил герцогу, и тому, что говорили «серые» между собой, теперь главное подозрение падало на политических и деловых противников Эйомина, а также на его наследников по мужской линии. То, что что-то не сходится, офицер Канхар чувствовал, но списывал это на недостаток информации, и собирался устроить маркизу подробный допрос с выяснением, кому и когда тот успел перейти дорогу.
Как подозревал Оввер, список получится длинный, и проверять его будут долго. Призрака это полностью устраивало.
Чувствовать себя победителем не давало одно единственное «но»: подслушанный шепоток глазеющих из-за ажурного забора Эгайдов служанок.
Носатая девица с толстыми косами склонилась к уху маленькой старушки в коричневом переднике, и озабоченно сообщила:
— Знаете, рэйи Чишти, эти вот господа могут думать, что хотят, а как по мне, так дыма без огня не бывает. Карди славятся умением смертельные ритуалы проворачивать. У нас остановился Карди, и вот, пожалуйте, смертельный ритуал.
— Предки с тобой, балаболка, — замахала на девицу старушка, вынудив ту отодвинуться подальше и потереть ушибленный кончик носа, — ребенка не обвинять, а обихаживать надо, он ить сам чуть не помер, бедолага! Вон, два мага в доме откачивают разом, какой из него злодей?
— Потомственный, — непримиримо поджала губы девица. — Не помер ведь. И неизвестно, собирался ли — кто этих потомственных колдунов знает, какие у них там семейные секреты. — И снова многозначительно повторила, — дыма без огня не бывает, попомните мое слово!
Перепалка зашла на второй круг, а Оввер скрипнул зубами. Конечно, ни следователь, ни барон Эстрери в такую чушь не поверят, они, в отличие от безграмотной девицы, в магии разбираются. Проблема в том, что таких знатоков среди столичной знати немного, а сколько высокородных дилетантов рассудит так же, как носатая служанка, сказать невозможно.
Было похоже, что отчасти диверсия маркиза все же удалась.
Глава 27
Сказать, что маркиз Эйомин был недоволен гуляющими по столице слухами, значит не сказать ничего. Да, часть сплетников ополчилась на привычную фамилию, зато другая половина жалела «бедного ребенка» настолько интенсивно, что оставалось только радоваться чудесному спасению малыша на публике и запивать ярость белым гертшинским вдали от людских глаз. Сочувствующие и осуждающие перемешались настолько причудливо и непредсказуемо, что даже многоопытный Везеф не брался с точностью предсказать новый расклад голосов лордов.
Утро дня, на который был назначен Совет, Эйомин встретил с красными от бессонницы глазами, нервным тремором в пальцах и огромным облегчением в душе. Поэтому скорость сборов и завтрака одобрил бы даже самый придирчивый десятник.
Стать самой ранней пташкой среди просителей маркиз не боялся. К моменту его приезда на площади уже бряцали по мостовой колесами десятки карет, а в только-только открытые двери здания Совета всасывалась плотная толпа самых нетерпеливых. Длинные пестрые фазаньи перья, украшающие столь модные в этом году береты, лезли в лицо позади идущим, вызывая дополнительное бурление в и без того не слишком дружных рядах. Но сегодня вызывать на дуэль не рисковал никто.
Кучер Эйомина попытался влезть между выезжающими с бранью и лошадиным ржанием колясками, чудом не организовал всеобщий затор и подал вбок под свист и добрые пожелания сердитых коллег.
— Ваше Сиятельство, не проедем дальше. Либо ждать надо, пока разъедутся все, либо отсюда пешком через площадь до дверей идти.
Эйомин перевел взгляд с печальной усатой физиономии в кучерском окошке на картину за окном.
Сутолока усиливалась, и, как подсказывал опыт, будет усиливаться дальше, уж больно выезды с площади неудобные (волки задери этого тьмой полюбленного маркиза Шэрза с его забором, если бы не он, все бы нормально было!).