Пейзаж как нельзя лучше соответствовал настроению барона. Мерно приближающееся пожарище со стороны деревни выглядело, на первый взгляд, менее эффектно, чем со стороны Кадалира: задняя стена почти не пострадала, и поместье можно было принять в последних закатных лучах за жилое. Но по мере того, как дорога приближалась, и, одновременно, забирала влево, сквозь мнимое благополучие начинал проявляться неуловимый пока дух беды. Если со стороны леса поместье выглядело заурядным пепелищем, то от деревни смотрелось как ожившая иллюстрация из сборника легенд о нежити и черных колдунах.
Что странно, зрелище произвело гораздо большее впечатление на призрака, который, строго говоря, сам был нежитью, и притом родоначальником целой династии темных колдунов. Человек ехал совершенно спокойно и продолжал усиленно о чем-то думать. И задумался как-то уж слишком глубоко.
— Деш, а куда мы, собственно, едем? — Не выдержал Оввер, когда мечник твердой рукой направил кобылу к остаткам ворот.
Сквайр вздрогнул и заозирался, а потом с силой потер висок, приходя в себя.
— А, это ты. Мне леди Айтана разрешила в уцелевшем корпусе переночевать. Он сейчас под охраной, так что там вполне безопасно, только гарью воняет. Она завтра-послезавтра сама туда переберется, как только еще хоть пару комнат в порядок приведут и с южной стороны крышу заново покроют.
— Боги милостивые, зачем?!
— Что зачем? — Нахмурился человек. — Мне, знаешь ли, нужно иногда спать. И лошади тоже.
— Да нет, почему ты в деревне не остался? — Оввер, как бы ни спешил, загнать живых до состояния немертвых не хотел. Да и Заноза в темноте видеть не умела, а на лошади, сломавшей ногу, далеко не уедешь. Но с чего вдруг такой странный выбор места для ночевки? Уж лучше бы в лесу тогда остался, право слово. Погода хорошая, ручей есть…
— Надо мне. — Уперся сквайр. — В деревне нормально не отдохнешь, там в любой момент напасть могут. А с поместьем все, что хотели, уже сделали. До тех пор, пока леди в него не вернется, можно там жить спокойно. Да и завтра выезжать хоть немного, а поближе.
Но отдыхать сквайр почему-то не стал. Всю ночь бродил по развалинам с фонарем, распугивая ночную живность и сонных охранников, вернулся в комнату под утро, злой, красноглазый и разочарованный, и не раздеваясь завалился на кровать.
Оввер, которого сквайр в тайну своих поисков не посвятил, мысленно посетовал на людскую бестолковость и со вздохом пересел поближе к собственноручно растопленному камину — поглощенный мыслями человек не озаботился даже этим, — чтобы ненароком не наградить и без того жеванного спутника кошмарами. Пускай хоть три часа спокойно поспит.
Но человек засыпать не торопился. Беспокойно ворочался, пялился в темноту, скрывающую затянутые паутиной потолочные балки, а потом не выдержал.
— Скажи, тут есть сейчас хоть кто-нибудь волшебный?
— Нет. — Призрак бдительно оглядывал местность раз в пять минут, поэтому ответил быстро и абсолютно уверенно. — Единственное волшебство тут было вместе с той девчонкой. Если оно тебя так заинтересовало, надо было спрашивать ее.
Только сейчас призрак сообразил, почему из всех уцелевших комнат Деш выбрал именно ту, в которой лежал раненый парень, не смутившись ни запахом, все еще витавшим после лежачего больного, ни валяющимися в углу окровавленными бинтами, которые всем недосуг было убрать. Только свежий сенник на кровать вместо изгвазданного притащил. Странно, тогда сквайр вроде бы обрадовался исчезновению колдовства, а теперь, гляди-ка, передумал, да так, что спать не может.
— Да не скажет она! — С досадой саданул кулаком по кровати Деш. Сел, снова лег, и снова сел. Сцепил пальцы в замок на коленях, выдохнул, успокаиваясь, и продолжил уже нормальным тоном. — И охранники молчат, как воды в рот набрали, хотя уж им-то можно болтать сколько угодно. Нет ничего плохого в том, чтобы искать встречи с даоин ши!
Оввер почувствовал, что теряет нить разговора. Кроме того, упоминание волшебного народа неприятно резануло ухо — на душе призрака и так кошки скребли всякий раз, когда он думал об оставленном на произвол Дарионы беззащитном городе. Призрак резко поднялся и хмуро уставился на человека, проявившись для пущей убедительности.
— Тебе именно с местным даоин ши надо поговорить, или любой подойдет?
— Любой.
— Значит, в Гайтасе поговоришь, я тебя ей представлю. А сейчас спи.
Мечник едва заметно кивнул, закутался в тонкое драное покрывало и закрыл глаза. Но так и не заснул — мысли роились в голове, давя на виски и отгоняя сновидения. Всем известно, что о подарках фей никому нельзя говорить, иначе они теряют силу. Интересно, есть ли «обратный ход» у волшебного лекарства, или о нем надо помалкивать только до собственно факта исцеления? Местные предпочитали подстраховаться, и он их прекрасно понимал.