Тревожный звоночек превратился в набат, и сэр Нэрриш покрепче прижал к себе трофей, все еще не понимая, что происходит, но чувствуя неправильность происходящего. Что он, голых женских грудей не видел? Да и слово «награда» вместо того, чтобы успокоить тревогу, почему-то вызвало очень негативные ассоциации, заставляя сопротивляться поредевшему и пошедшему рваными лоскутами туману. Колдовская пелена была теперь не серебристой, а грязно-серой, и пахла мокрыми куриными перьями.
— Куда это?
Кеара почувствовала, как порабощенный вроде бы разум человека трепыхнулся и начал сбрасывать чары. Что не так? Только что же все нормально было! Это всего лишь обычный похотливый старик!
Но решение усилить нажим дало строго противоположный эффект: человек встрепенулся и уставился гарпии прямо в глаза, вот только облегчения ей это не принесло: взгляд выцветших серых глаз был все еще затуманенный, но упрямый и злой.
Гарпия бросила улыбаться и зарычала.
— К нашему господину, он тебя наградит!
Теперь борьба шла уже не за разум, — эту битву она проиграла окончательно — а за управление телом. Не важно, что думает бескрылый жирдяй, лишь бы шел, куда велено! Ах, насколько было бы проще, если бы можно было просто отобрать у него эту штуку и отнести к Эонталю самим.
— У меня свой есть! — Нэрриш попробовал совладать с самовольничающими ногами и остановился на полушаге. А потом снова качнулся вперед, туда, куда его звала эта недощипанная курица. И снова остановился. Ха! Не на того напала! — Чего ж сама не отнесешь? Трогать не можешь? Н-на!
С неожиданной силой бургомистр замахнулся и попытался огреть растерявшуюся гарпию артефактом. И если бы не Ертев, ему бы это скорее всего удалось. Шакал с коротким ругательством выдернул птичку из-под опускающегося бронзового чурбака, а потом и вовсе вскинул на плечо, отскакивая. Потому что того, что произошло дальше, не ожидал никто.
Медный обруч, опоясывавший Покровы, и выполнявший для Нэрриша функцию ручек, от резкого движения соскользнул, и «подставка» рассыпалась двумя десятками отдельных трубок. Освобожденные детали бронзовым градом посыпались на брусчатку и заскакали в разные стороны.
Звон металла слился с невнятными воплями, Ертев налетел на кого-то спиной, но даже не остановился оглянуться: пытался уберечь ноги.
А вот фэйри из Дариониного патруля, который не вовремя явился на суматоху, повезло меньше. Болванка вскользь саданула по щиколотке, вроде бы не нанеся особого вреда, только магией немного запятнала, но эффект получился более чем впечатляющий.
Оввер и Дариона подоспели к самому пику хаоса, и не сразу поняли, что происходит: половина дариониного отряда на земле, у одного ободрано лицо, у другого — сломана нога, у третьего — порез через всю руку, остальные — помятые, но без видимых повреждений. По земле рассыпаны чем-то знакомые бронзовые трубки. Посреди всего этого безобразия стоит ошалело мотающий головой бургомистр с узорчатым медным обручем в руках. Постойте, обручем?
Ропот, идущий по рядам отползающих фэйри, развеял последние сомнения: у «туманных покровов» нашлись первые жертвы. И то, что на самом деле это жертвы не фальшивого артефакта, а суеверий и склонности приписывать свои неудачи потусторонним силам (или хотя бы просто посторонним), роли не играло.
Удачно, удачно!
Призрак властно простер руки и хорошо поставленным командирским голосом рявкнул:
— Назад! Если на артефакт попадет кровь и он проснется, всех размажет!
Первым, как ни странно, среагировал незамеченный за спинами отряда шакал: выскочил вперед, не снимая с плеча длинноногую крылатую тушу сцапал за шиворот типа со ссадинами на лице, и спиной вперед уволок аж до поворота. То, что туша распушила веером хвост, перекрывая обзор, а боец вяло брыкался, его не смутило. Остальные шарахнулись с запозданием, зато дружно. Сразу видно сработавшийся отряд! На месте остался только человек.
Сэр Нэрриш с ненавистью уставился на второго барона.
— Проклятая семейка! И от дохлых вас покоя нет! Н-на! — Обруч просвистел сквозь Оввера, неприятно ободрав магией то, что заменяло призраку внутренности и заставив отступить на два шага. Ободренный результатом бургомистр зашарил по поясу в поисках еще чего-нибудь тяжелого. Первым под руку подвернулся не кинжал, а кошелек, но призрак уже восстановил равновесие, и человек рванул тесемки. — Подавись!
От второго снаряда Оввер увернулся, но бургомистр этого уже не видел. Улепетывал он с полной самоотдачей, не оглядываясь, и с такой скоростью, что наверняка спустя несколько кварталов догонит снова улизнувшего полушакала. Барон подавил совершенно недостойное желание улюлюкнуть вслед, подгоняя, и занялся «подарком». Тяжеленький! Интересно, золото есть? Или только серебро? Есть! Две монеты! Барон затянул горловину и подбросил кошелек на ладони, в этот раз сомкнув пальцы не на коже, а на хранящемся в ней металле. Серебро приятно покалывало ладонь, золотые чешуйки казались теплыми.